Тульский краеведческий альманах №15 2018 г

225 Тульского педагогического института, сказано: «В каждом городе есть крае- веды, и все они делают большое и важное дело, но те из них, которые имеют право считать и Ясную Поляну своей, входящей в их ведение, конечно, богаче, счастливее других» 17 . * * * И еще один, важный штрих к творческой и человеческой биографии И.Я.Москвина. Осенью 1939 г. Москвин, отдыхавший вместе с женой в писательском Доме творчества в подмосковном Голицыне, познакомился с Мариной Цветаевой. Вплоть до начала войны он периодически общался с Мариной Ивановной. Это определённым образом характеризует Москвина. Цветаеву, вчерашнюю эмиг- рантку, у которой арестовали мужа и дочь, многие избегали; вокруг неё образо- вался человеческий вакуум и круг молчания. Москвин и его жена Татьяна Нико- лаевна принадлежали к числу редких людей, кто, невзирая на опасность, слежку, доносы, общались с Цветаевой в трагичные для неё предвоенные месяцы. Цветаева снимала в Голицыне квартиру, где Москвины были частыми гос- тями. По воспоминаниям Т.Н.Кваниной-Москвиной, Марина Ивановна часто читала им свои стихи, а Николай Яковлевич с легкостью подхватывал их – «он знал их множество». Литературная эрудиция и безупречный вкус Моск- вина говорят о его подлинной интеллигентности. Когда Москвины покинули Дом творчества, Цветаева писала Николаю Яковлевичу: «Я о Вас скучаю, по- настоящему, я к Вам очень привязалась». Татьяна Николаевна свидетельствует: «Все тёплые слова в этом пись- ме…– не простая любезность. Когда мы уже вернулись в Москву, а М. Цвета- ева была еще в Голицыне, она доверяла Николаю Яковлевичу какие-то свои дела, телефонные справки, а когда у нее случилась неприятность с денеж- ными расчетами с Литфондом 18 , то она тоже обратилась к Москвину. <…> Я знаю, что Н. Москвин и ездил к разным людям, и звонил, пытаясь добить- ся, чтобы всё было сделано как надо. (“Марине Ивановне так психологически будет легче”, – говорил Николай Яковлевич.)» 19 . На память о тесном голицынском общении Цветаева подарила Москвину свой перочинный ножик, привезённый из Парижа. Он стал предметом остро- умных замечаний в переписке писателей. Москвин, сообщая из Москвы о выполненных просьбах и поручениях Цветаевой, пишет: «Ножик совершен- но прелестен: тут положительно всё – разве только нет термометра для ванны и тёрки для сыра» 20 . Москвин относился к Цветаевой почтительно, сочувственно и бережно. Он был человеком высоких душевных качеств. Цветаева отвечала ему открыто- стью и доверием, что для конца тридцатых годов являлось большой редко- стью. Многие неопубликованные свои произведения, среди которых была биографическая проза о первых годах революции и периоде эмиграции, Цве- таева читала вслух Николаю Яковлевичу и Татьяне Николаевне, не опасаясь предательства и доносительства с их стороны. Так, они были одними из пер- вых слушателей ныне знаменитой «Повести о Сонечке». Цветаева остро чувствовала одиночество, свое положение изгоя и чрезвы- чайно нуждалась в поддержке. Москвины уже тем могли бы войти в историю Ä. À. Ðîìàíîâ. Íåáðîñêîå ñëîâî Èâàíà Ìîñêâèíà