Тульский краеведческий альманах №15 2018 г

221 У самого Москвина был свой, совершенно неповторимый языковой стиль. Он любил короткие предложения, любил безглагольные конструкции, его гораздо больше влекла к себе пейзажная предметность, чем активная и де- ятельная глагольность. Причём в изображении этой предметности он был способен передать не только статику, но и порыв. Например, в его повести «Конец старой школы» детская и юношеская психология со всеми активными атрибутами этого времени великолепно укладывается в безглагольные номи- нативные и эллиптические конструкции. Вот несколько показательных при- меров стиля Москвина. «Вдруг сквозь гул – из коридора радостно звонок-освободитель». «Со второго и третьего этажей обрушивающейся лавиной – вниз. Сту- пеньки стремглав, до ряби в глазах, из-под ног – назад». «В левой руке Брусникова калач, в правой – кружка с остуженным чаем. Влево – кусок, вправо – глоток». «В форточку, сквозь зажатые уши, – грохот рассыпающихся “городков”; вечерний скрип кружащегося по двору велосипеда. В форточку – майский ветер, а под кроватью тайно склеенный хрустящий, гулкий змей». Несмотря на то, что стилю Москвина совершенно чужда цветистость, на- пряженность поиска слова, философское повторение одного и того же со спи- ралевидным развитием идеи, тем не менее в его скромно звучащем, но ори- гинальном художественном языке всё очень гармонично. В наше время это особенно важно, потому что сейчас почти не осталось гармоничности, осно- ванной на размеренной и правильной речи. Ломка стиля стала показателем поиска индивидуального писательского языка. Невозможно представить себе современного известного произведения, которое бы отличалось языковой пра- вильностью. Сознательная неправильность, нарушение, отклонение в языке Ä. À. Ðîìàíîâ. Íåáðîñêîå ñëîâî Èâàíà Ìîñêâèíà Обложка книги Н. Москвина «Шахматы». 1926 г. Из фондов Самарской областной универсальной научной библиотеки