ДОКУМЕНТ КАК ТЕКСТ КУЛЬТУРЫ. ВЫП. 8

Л.Ю. Буянова Краснодар, Россия ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ДОКУМЕНТАЛИСТИКА ТЕКСТА: СЕМИОТИКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ Художественный текст как виртуально-авторская модель реального мира, реальной действительности, представляет собой документ особого рода – историко-культурный. В нём в художественной форме документально зафиксированы важнейшие культурные коды и знаки особенностей личной и общественной жизни, быта и бытия представителей различных поколенческих рядов, отражена уникальность и самобытность их картины мира. Важно отметить, что «среди современных подходов к языку достаточно популярно его рассмотрение в ракурсе онтологии человеческого существования. В философской герменевтике М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера, П. Рикера языковая реальность предстает неотрывной от человеческого существования» (Губман Б.Л., 2005, 21). Бытие, по мысли Хайдеггера, открывается экзистенции именно через язык: «Наш язык называет надежное место пребывания «кровом». Бытие есть кров, который укрывает человека ...» (Хайдеггер М., 1988, 354). Отсюда следует признать, что художественный текст и есть запечатлённое особыми – вербальными – знаками бытие человека, бытие как документ его жизни и эпохи, его Пространства и его Времени. В художественном тексте особая акцентуация характерна для настоящего времени бытия человека. По отношению к художественной картине мира справедливы следующие наблюдения и выводы: изреченная мысль застывает в языке, сохраняя в себе биение пульса времени. Она становится понятной другому человеку именно потому, что он также пребывает во времени, воспринимает сказанное теперь или в прошлом как затрагивающее его собственное существование. Эту изначальную укорененность человека во времени осознал еще Августин, настаивавший на примате настоящего по отношению к прошлому и будущему: «Совершенно ясно теперь одно: ни будущего, ни прошлого нет, и неправильно говорить о существовании трех времен: прошедшего, настоящего и будущего. Правильнее было бы, пожалуй, говорить так: есть три времени – настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего» (Цит. по: Ricoeur P., 1988, 85). Говоря о том, что время пребывает исключительно в человеческой душе, Августин понимал и постоянное ускользание самого настоящего. Он обнаруживает и парадокс фиксации происходящего в слове, ибо произнесённое запечатлевает состояние вещей, которого уже нет, как нет ранее бывшего момента настоящего, ставшего достоянием памяти (см.: Губман Б.Л., 2005). Художественный текст потенциально ориентированы на другого – читателя или слушателя, так как присутствие другого мотивирует языковой