ДОКУМЕНТ КАК ТЕКСТ КУЛЬТУРЫ. ВЫП.5

- Хайль!.. Жидов на мыло!.. И дым Освенцима нам сладок и приятен!..»' (там же: 196). Угадывается видоизмененная цитата из комедии A. С. Грибоедова «Горе от ума». Тем не менее, слова Чацкого, с сарказмом вспоминающего старых москвичей, представляют собой «не вполне точ­ ную цитату из стихотворения Г. Р. Державина «Арфа»: « Мила нам добра весть о нашей стороне: / Отечества и дым нам сладок и приятен» (Ашу- кин, Ашукина, 1987, 136). Замена компонента Отечество на название концлагеля Освенцим в речи нацистов способствует раскрытию их идеоло­ гических взглядов, напоминает о немецком фашизме. Средством создания языковой игры является часто отступление от нормы, в процессе которого происходит намеренное нарушение словооб­ разовательного стандарта. «Языковая игра, как комическое в целом, - это отступление от нормы, нечто необычное», и именно как нечто патологиче­ ское она «ясней всего поучает норме» (Санников, 1999, 13). Так, в романе «Господин Г'ексоген» наблюдаем иллюстрацию нарушения принятого сло­ вообразования имени царицы Семирамиды, супруги ассирийского царя Шамши-Адада V, правившей в Вавилоне после смерти мужа в 810-782 гг. до н .э.: «...Мэр соорудил через Москву-реку магистральный бетонный мост, а старый, облицованный камнем, из утомленной от времени узор­ ной стали, передвинул на новое место, к Нескучному саду... Подарил его москвичам как стеклянную, переброшенную через реку галерею, из кото­ рой открывался великолепный вид на воду. <■■>Стеклянная галерея напо­ минала ботанический сад из-за обилия экзотических пальм, араукарий, лавров, магнолий... Проходящая мимо Белосельцева знаменитая актриса громко, желая привлечь внимание, произнесла: - Висячие сады Се-МЭР- амиды! - и в ответ ей, дымя сигаретой, засмеялся известный парламен­ тарий» («Господин Гексоген», 2010, 507). Комический эффект усиливает­ ся с помощью «буквенной» языковой игры: графическое внутрисловное выделение слова-морфемы мэр нарушает общепринятое правило написа­ ния имени царицы, поскольку языковая игра строится по принципу наме­ ренного использования отклоняющихся от нормы и осознаваемых на фоне системы и нормы явлений. Рассмотренный пример может служить иллюстрацией к позиции B. И. Шаховского, исследовавшего социолингвистическую проблему связи языка и общества, о том, что «языковая игра является социальным инстру­ ментом, поскольку посредством её возможно сознательное моделирование определённых эмоций в извечной оппозиции «мы» (народ) и «они» (управ­ ленческие правительственные структуры). Языковая игра всегда заметна в коммуникативных ситуациях, так как она всегда экспрессивна и прагма­ тична. Языковая игра - всегда изобретение новых или замена старых зна­ ков языка, иное употребление, отклонение от формальных» (Цит. по: Си- мутова, 2008. 4). Примечательно, что оппозиция народа и правительст­ венных структур принципиально важна для Проханова, который, по заме­ 83