ДОКУМЕНТ КАК ТЕКСТ КУЛЬТУРЫ. ВЫП.5

волы часто многозначны, так что только связь, контекст позволяют полу­ чать правильное представление. О. Ранк и X. Закс определяли символ как последнее, благодаря своей особой пригодности для прикрытия бессознательного и благодаря своему приспособлению к новым содержаниям сознания, повсеместно используе­ мое средство выражения вытесненного. Это особый способ непрямого из­ ложения, это замещающее наглядное средство выражения чего-то скрыто­ го, с чем у него есть общие очевидные признаки и с чем его объединяют какие-то общие внутренние ассоциативные связи. Символ стремится пере­ вести абстрактную понятийную категорию в наглядную. Символ не есть только наименование какой-либо отдельной частно­ сти, в отличие от знака, он схватывает связь этой частности со множеством других, подчиняя эту связь одному закону, единому принципу, подводя их к некой единой универсалии. Объединяя различные пласты реальности в единое целое, символ создаёт собственную сложную многоплановую структуру, своеобразную смысловую перспективу, объяснение и понима­ ние которой требует от интерпретатора работы с кодами различного уров­ ня. Поэтому символ в литературе имеет не одно, а неисчерпаемое множе­ ство значений и обладает необыкновенной смысловой ёмкостью. Лосев А.Ф. развивает понятие символа как конструктивного принципа возможных проявлений отдельной единичности или как общей направлен­ ности объединённых в «единораздельную цельность» различных и проти­ востоящих друг другу единичностей. В символе достигается «субстанцио­ нальное тождество бесконечного ряда вещей, охваченных одной моде­ лью», т.е. Лосев определяет символ, исходя из его структуры, как сопря­ жение означающего и означаемого, в которой отождествляется то, что по своему непосредственному содержанию не имеет ничего общего между собой. Сущностью тождества, по Лосеву, оказывается различие. Исследо­ ватель говорит об отсутствии у символа непосредственной связи и содер­ жательного равенства с символизируемым, так что в сущность символа не входит похожесть. Нередко можно встретить толкование символа как иносказания, т.е. аллегории. Такое объяснение слишком поверхностное, и, мало того, оно не даёт чёткого определения символу и смешивает два понятия воедино, не дифференцируя и не разводя их качественных индивидуальных особенно­ стей. Остановимся на этой проблеме. Принципиальное же отличие символа от аллегории состоит в том, что смысл символа нельзя дешифровать простым усилием рассудка, он неотделим от структуры образа. Сама структура символа направлена на то, чтобы дать через каждое частное явление целостный образ мира. Символ не рассчитан на постижение разумом или сознанием, а стремится вызвать ассоциации, эмоционально воздействовать на воспринимающего, «вну­ шить» определённое впечатление, настроение, состояние и тем самым 61