ДОКУМЕНТ КАК ТЕКСТ КУЛЬТУРЫ. ВЫП.3

стиля, восходящую градацию. При этом чем выше потенциал доверия к присяжным, тем более конкретизирован предмет обсуждения: «вы нас рассудите в правду и в милость, рассудите по-человечески»', «вы можете рассудить его разумно и справедливо, по-божески»; «вы - простые люди, лучше всех понимаете, что значит отцовская или мужнина честь». И, наконец, в деле по обвинению А.М. Ьартнева в умышленном убийстве артистки Марии Висновской Плевако, характеризуя личность убитой, оперирует придающими речи образность элементами высокого книжного стиля: « темные пятна в её жизни», «искра божия», «высота умственных сил», «отголосок душевному настроению » и т.д Нормативно-языковой компонент обусловлен необходимостью соблюдения речевых и языковых норм, что, в свою очередь, способствует реализации основных качеств судебной речи: ясности; точности, то есть поиску слов и выражений, наилучшим образом соответствующих замыслу автора; правильности; логичности; уместности как соотнесенности языковых средств с целевой установкой; чистоте, лаконичности, требующей точного выражения мыслей. Этно-культурологический компонент обусловлен включенностью судебного процесса в общественную жизнь. Любой частный судебный случай может послужить поводом для постановки общих социальных и политических вопросов. Судебная речь призвана «формировать научно­ правовые убеждения и воздействовать на правосознание людей» [Иванкина, 2004, 14]. Убедительно об этой функции судебной речи говорил, например, в своей обвинительной речи по делу Качки прокурор Обнинский: «Уголовное правосудие преследует двойственную задачу' Кроме наказания преступник)’, приговор имеет воспитательное значение. Есть люди, которые прислх-ишваются к решениям гласного суда, сообразуют с ними поведение в тех или иных случаях, и если cvd представителей общественной совести торжественно и всенародно объявляет, что частное лицо может безнаказанно мстить за обиду даже лишением жизни, то вслед за оправданным преступником всегда готова двинуться целая вереница последователей, рассчитывающих на безнаказанность. И тогда где и в чем найдется гарантия личной свободы и безопасности?» (Введенская Л.А. Риторика для юристов / Л.А. Введенская. - Ростов н/Д: Феникс, 2007. - С. 526-527). Многоаспектность судебной речи проявляется, помимо выше обозначенных компонентов, в контаминированности форм изложения. Это и описание (например, места преступления), которое, как правило, построено в последовательности, отражающей сужение пространства: от более широкого к более узкому, следовательно, к более точному, конкретному обозначению. Это и повествование (например, изложение фактических обстоятельств дела). 27