ДОКУМЕНТ КАК ТЕКСТ КУЛЬТУРЫ. ВЫП.2

Лермонтов. Самым известным из этого «молитвенного цикла» является стихотворение «Молитва» (1839). В стихотворении не говорится, с какой молитвой лирический герой обращается к .Богу. Это остается тайной для читателей. Для лирического героя тайной в свою очередь является сила воздействия молитвы на душу человека: «И дышиг непонятная Святая прелесть в них». Первая строфа описывает состояние души лирического героя, вторая - силу и прелесть живых слов молитвы, третья строфа рассказывает о том, что приносит человеку благодатная сила молитвы: уходят тоска и томление, их сменяют вера, надежда, слеЗы облегчения. В стихотворении «Молитва» (1837) лирический герой взывает к Божьей Матери как «теплой заступнице мира холодного» с мольбой о счастье любимой женшины, о ее душе. В стихотворении вырисовываются три образа: Божьей Матери, лирического героя и той, о ком он молится. При этом внутренняя драма лирического героя, одинокого странника с «пустынной душой», отодвинута на второй план, а на первый выступает образ героини - ее нравственная чистота и беззащитность перед враждебными силами «мира холодного», что очень важно в общем контексте лирики Лермонтова. Мольба за любимую женщину (по предположению лермонтоведов, в стихотворении речь идет о В.А. Лопухиной) освещаег с новой стороны образ самого лирического героя: трагедия духовного одиночества не разрушила его глубокого участия в судьбе другого человека. «Молитва» проникнута интонацией просветленной грусти, связанной с особым преломлением в этом стихотворении религиозных мотивов: существование «незлобного сердца», родной души заставляет героя вспомнить о другом светлом «мире упования», в котором «теплая заступница» охраняет весь жизненный путь «достойной души» и лучший ангел осеняет ее на пороге смерти. Лирический герой отвергает традиционную форму обращения к Божьей Матери с молитвой о себе, как бы заранее зная, что благодать не коснется его «души странника в свете безродного» (Лермонтовская энциклопедия, 1999: 284). Вера стала той духовной основой, которая помогла «лишенному ног и покинутому зреньем» И.И. Козлову не поддаться телесному недугу. «Когда земной мир стал для Козлова темницей, ему открылся небесный свет. Этим объясняется устойчивость религиозных мотивов в лирике Козлова» (Лебедев Ю.В., 1998: 12). Сам поэт так об этом поведал в послании к своему ближайшему другу В.А. Жуковскому, который находился в заграничном путешествии, когда Козлов ослеп: В судьбах Своих непостижимый. Лишь Он, Всесильный, мне помог Стерпеть удар сей нестерпимый! Уже я духом упадал, Уже в отчаяньи томился; Хотя роптать и не дерзал. Но. ах, и уповать страшился! - Уже в печали дикой сей Мои все мысли затмевались: И жизнь и смерть в судьбе моей 75