ДОКУМЕНТ КАК ТЕКСТ КУЛЬТУРЫ. ВЫП. 16

18 сохраняет власть видеть и не быть видимым, как в «Сне». И в этом контексте краткость Хармса действует как антитезис взрыву печати в сталинские трид- цатые годы ‒ извлечение автора из пространственного уклона печати, направ- ленного на тело (Липавский, 174-253). «Неожиданное посиделки» (1935 г.) ‒ это пример такой повествователь- ной траектории, от дисциплины и ограждения (преувеличенных, как в «Суде по линчеванию», до явного насилия) до гротескного сопротивления, которое приносит с собой гармоничное разрешение. История начинается тем, что Ан- тонина Алексеевна ударяет своего мужа печатью ‒ драматическое, диегетиче- ски необоснованное насилие, рассказанное в тоне, типичном для прозы Хармса: «Однажды Антонина Алексеевна ударила своего мужа печатью и за- пачкала его лоб чернилами». Письмо, вновь буквально вторгается в физиче- ское тело одного из протагонистов Хармса. Муж Антонины, Петр Леонидович, бежит в ванную комнату своей коммунальной квартиры и запирается там. Од- нако даже ванная не предоставляет Петру возможности укрыться и справиться с своей печалью: его соседи ломают дверь, заставляя его бежать в спальню. Антонина Алексеевна и другие жильцы коммунальной квартиры, однако, не уступают. После того как Антонина Алексеевна посыпает его мелкими бумаж- ными кусочками, Петр убегает в коридор, где начинает рвать обои. Соседи от- плачивают ему, разрывая его жилет на куски и проецируя страдания Петра Леонидовича обратно на его тело. Насилие постепенно нарастает по стандартам Хармса, так как Петр обра- щается за помощью к управляющему домом (управдому, буквально «управля- ющему домом»), чтобы восстановить порядок, указывая на собственное согла- сие Петра Леонидовича с регулирующей иерархией советского учреждения. Тем временем наша главная героиня, Антонина Алексеевна, разделась и спря- талась в сундуке в гостиной, готовясь к окончательному столкновению с влас- тью, бюрократией и домашней системой дисциплины. Пока ее муж Петр Лео- нидович тщетно обыскивает квартиру в поисках жены, он поручает коменданту подождать, пока тот отправится с заданием купить водку в ЖАКТ, том самом административном органе, который приказал коменданту убрать Калугина в этой истории. «Мечтать». Конечно, ЖАКТ на самом деле не продает водку; Хармс с юмором подшучивает над этой бюрократической структурой, предпо- лагая, что у нее может быть водка, и одновременно толкает Петра Леонидовича еще дальше в лабиринт дисциплинарных иерархий (Сажин, 1998, 11-12). На протяжении всей «Неожиданной попойки» Хармс изображает вторже- ние власти в бытовую сферу. Он преувеличивает скрытое насилие со стороны власти, превращая его в прямое физическое нападение на тело. Служебная пе- чать, которую Антонина Алексеевна использует как оружие против мужа, и разорванные бумажки, разбросанные по Петру Леонидовичу, служат мето- нимами государственной бюрократии. Эти бюрократические вторжения в жизнь персонажей символизируют более широкую административную структуру, которая управляет пространственной организацией в Советском Союзе при Сталине. Это регулирование, опосредованное бумажными доку- ментами и реализуемое такими организациями, как ЗАГС и ЖАКТ, диктовало,