С РУССКИМ СЛОВОМ ВОКРУГ СВЕТА

31 Русская орфоэпия, вслед за фонетикой, развивается по закону усиления консонантизма и ослабления вокализма (этот закон в честь сформулиро- вавшего его И. А. Бодуэна де Куртенэ называется Бодуэновым законом ). Формы возвратных глаголов в современном русском литературном языке чаще произносятся с мягким согласным – [с’]. Однако произношение с твердым [с] также вполне возможно. Например, в формах прошедшего времени после [л] оно достаточно регулярно ( принялся, насторожился, бо- ролись и др.). В XIX – начале XX в. сфера твердого [с] в возвратных глаго- лах, причастиях и деепричастиях была значительно шире, чем сейчас. Это отражено во многочисленных примерах из русской поэзии этого периода: Не для него гостеприимной Деревья сенью разрослись , Не для него, как облак дымный, Фонтан на воздухе повис … (Ф. И. Тютчев «Фонтан», 1836). Умолк. В слезах, вокруг толпясь , Лобзали избранные внуки Его хладеющие руки, И тихо он, в свой смертный час Благословляя их, угас ! (А. Н. Майков «Иафет», 1840). И, как ему, – не довелось Тебе наткнуться на вопрос : Чем хуже был бы твой удел, Когда б ты менее терпел? (Н. А. Некрасов «На Волге», 1860). Я – звезда мечтаний нежных, Я в венце метелей снежных Я плыву, скользя… В серебре метелей кроясь , Ты горишь, мой узкий пояс – Млечная стезя! (А. А. Блок «Я в дольний мир вошла, как в ложу…», 1907). Особенно любила подобные рифмы М. И. Цветаева. У нее рифмовка твердого [с] в возвратных формах была очень оригинальной и разнообразной: Застынет всё, что пело и боролось , Сияло и рвалось . И зелень глаз моих, и нежный голос , И золото волос . («Уж сколько их упало в эту бездну…», 1913).