Университет XXI века: научное измерение

Университет XXI века: научное измерение – 2022 69 например, ВЦСПС критиковал фабричные комитеты за слишком быстрое со- гласие с произвольным повышением норм и сокращением расценок. С другой стороны, будучи участником производственной линии, высший органов проф- союзов обвинял РКК за рост числа споров в 1925 г., которые они не смогли раз- решить. Как результат, в феврале 1926 пленум ВЦСПС решил положить конец институциональному параллелизму. Он призвал РКК уменьшить свое участие в определение норм, оставив эту задачу ТНБ «или другим административным органам». Теперь только после пересмотра норм, проведенных в цехах, РКК в течение недельного срока могли приступить к их рассмотрению [12, с. 156– 160; 16, p. 50]. В этом контексте роль посредника в определении социально- приемлемых норм неизбежно переходила к фабрично-заводским администра- циям, которые включали особенные методы нивелирования угроз. Так, в октяб- ре 1927 ВСНХ и ВЦСПС издали совместную директиву о необходимости все- общей ревизии норм в тяжелой промышленности. Однако принятые в рамках коллективных соглашений нормы, по мнению высшего руководства, не соот- ветствовали организационно-техническим улучшениям, темпам капитальных инвестиций [11, с. 128; 16, p. 50–51]. Продолжалась все та же практика 1925/26 г., когда приработки предполагалось ограничить на уровне 65 %, но они доходили до 300–310 % и более [2, с. 291]. Да иначе и быть не могло. «Задача выполнения «технических норм» предполагала ровное функционирование межцехового взаимодействия, регулярное обслуживание оборудования, рациональную заня- тость рабочих и машин и другие многочисленные обстоятельства, которые бы- ли затруднительными для всех, по крайней мере, для многих. В реальных об- стоятельствах времени к научно обоснованной «жесткой» норме должно было быть добавлено «накладное» время, которое повсеместно определялось опы- том» [16, p. 51]. К тому же существенным препятствием нормировочной работе являлось собственно сопротивление неформальной солидарности на цеховом уровне. В докладе ЛОСНХ об итогах рационализации в ленинградской про- мышленности за 1927/28 г. прямо указывалось, что «многие [нормировщики] уходят из-за того, что не приняты рабочей массой и рабочими организациями». В частности, на Адмиралтейском заводе из 17 работников этой профессии в те- чение года (окт. 1927 – окт. 1928 г.) осталось только 4 [4, с. 133]. В заключение надо отметить, что в отношении управления трудом хозяйст- венники также имели свой интерес, направленный на накопление и удержание квалифицированных кадров. Рациональной стратегией в этом отношении бы- ли дополнительные выплаты, которые нередко превышали тарифную ставку в полтора, а то и два раза. В целом же процесс твердой хозяйственной линии не проходил гладко, поскольку включал в себя меры интенсификации живого тру- да с применением управленческих техник тейлоризма. Он предполагал суще- ственную дифференциацию в оплате труда, а также наличие безработицы. Из- нанкой такого положения являлся нарастающий уровень отчуждения между хо- зяйственным руководством и работниками. Всплеск забастовочного движения весной 1925 г. не оставлял в этом никакого сомнения. Поэтому, например, Ф. Э. Дзержинский в циркулярном письме ВСНХ в августе 1925 г., упоминая стачки в текстильной промышленности, связал их с отсутствием работы вовле-