Университет XXI века: научное измерение

Актуальные проблемы социальных наук и философии 93 бодной воли, каждый раз возводит свою индивидуальную максиму в ранг всеоб- щего закона. Это значит, что моральный поступок всегда свободен и суверенен, в силу чего он элиминируется из причинно-следственной цепи. Никто извне не в состоянии посредством стандартных, общезначимых до- водов обосновать для нас или за нас наши же нравственные обязанности. Для этого, считает Гусейнов, необходима «особая мудрость», некая моральная инту- иция, состоящая не в дедуктивном выведении конкретного поступка из общего правила, а в умении индивида свободно «судить о частном и отличать правиль- ное, достойное от неправильного, недостойного», которое «учреждает его в ка- честве субъекта, личности» [8, с. 25]. Тем самым, в структуре негативной этики Гусейнова миссия обоснования абсолютной морали полностью делегируется конкретному субъекту, ибо «абсо- лютная мораль… обнаруживает свою абсолютность, категоричность только по отношению к тому индивиду, в голове которого она существует» в форме само- обязывания – независимого от причинно-следственных связей практического са- мовыражения [9, с. 8]. Только сам человек обладает исключительной прерогати- вой принятия решения о совершении собственного поступка, который полно- стью находится в зоне его индивидуальной ответственности и не может быть вменен в вину кому бы то ни было еще, несмотря на интерсубъективность все- общей нормы, так как «норма не говорит мне о том, что делать в конкретности и единственности моего существования в данный конкретный и единственный момент» [8, с. 25]. Палитра позитивных моральных требований и действий неис- черпаемо вариативна, а попытки их обоснования обречены на логическую неод- нозначность и консеквенциалистскую относительность. И потому лишь запрет способен мотивировать абсолютный поступок в качестве факта «единственности наличного бытия» индивида, которая «нудительно обязательна» [10, I, с. 39]. Это значит, что безусловно легитимным, или нравственно чистым, может быть только негативный поступок. Универсальному обоснованию или «обоснован- ному нормированию», убежден Гусейнов, подлежат лишь отрицательные по- ступки, в которых моральный абсолютизм обретает наиболее адекватное вопло- щение, принимая форму категорического отказа от совершения запрещенного действия. Таким образом, как подчеркивает Р. Г. Апресян, «негативная этика позво- ляет утверждать абсолютность морали в ее наиболее сильной версии: мораль аб- солютна не только в своих повелениях (запретах), но потенциально и в поступ- ках, она ориентирует на абсолютные поступки» [11, с. 304]. Гусейнов всецело сводит их к отрицательным поступкам, ибо только в них «факт поступка совпа- дает с его обоснованием» [1, с. 112]. Это знаковое тождество – квинтэссенция утверждения абсолютной морали в негативной этике Гусейнова, одновременно заключающая в себе синтез классических стратегий обоснования морали и вызов их теоретическим притязаниям. Литература