Университет XXI века: научное измерение

«Университет XXI века: научное измерение» – 2021 198 уровню зарплаты рабочих города, а текстильщиков ‒ всего 72 % [6, с. 159]. При этом наблюдавшийся рост заработной платы в течение 20-х годов самым поло- жительным образом сказывался на структуре потребительских расходов рабочих Петрограда. Если в 1922 г. две трети их бюджета тратилось на еду, то уже с но- ября-декабря 1924 г. продовольственные расходы составляли менее половины общего бюджета городских рабочих [6, с. 164]. Однако восстановительные процессы в Петрограде не обходились без про- тиворечий. Хотя производительность труда в 1921–1923 гг. здесь выросла почти вдвое, рост заработной платы существенно ее обгонял. И если количество про- гулов за это время снизилось с 17 до 4,9 дней, то на отдельных предприятиях из- за задержек заработной платы наблюдались забастовки [6, с. 168]. Причем в по- следующие же годы, несмотря на успехи в развертывании кампании по организа- ции производственных совещаний, набранные темпы в отношении дисциплины, роста производительности труда сохранить не удалось. Так, в 1925/26 г. ленин- градский рабочий прогулял в среднем 6,4 рабочих дня, а рост производительности труда за три года (с 1923/24 по 1925/26 гг.) составил 35,7 % [6, с. 173]. И все же это был успех. Надо принять во внимание завершение восстановительных работ в промышленности Ленинграда, приток большого количества новых, малоквали- фицированных рабочих, расширение фабрично-заводского ученичества. Интересные данные приводились и в «Истории рабочих Москвы» в части, относящейся к нэпу на основе данных по МСНХ. Так, говоря о диспропорции в росте заработной платы и производительности труда, авторы приводили следу- ющее цифры. В первом квартале 1923/24 г. зарплата у металлистов увеличилась на 23,2 %, у текстильщиков – на 53,4 %. Между тем рост производительности труда в промышленности МСНХ составил за этот период лишь 4–6 %. Но, пожа- луй, показательнее другой приводимый авторами факт. За этот период доля зар- платы в себестоимости промышленной продукции поднялась с 4,5 до 6,1 % [7, с. 128]. Действительно, рост существенный, но если принять во внимание, что в 1913 г. эта доля составляла 13,5 %, то становится очевидным, что движение в эту сторону, как писал В. Г. Громан, было неизбежным [2, с. 132]. По сравнению с ленинградской промышленностью, промышленность МСНХ испытывала больше проблем с дисциплиной труда. «Так, в 1924 и 1925 гг. они [прогулы] составляли на заводах машиностроительной промышленности 18 % проработанного времени, на швейных предприятиях – 24 %. Но особенно много прогулов было в деревообделочной промышленности. Здесь они дости- гали 33 %» [7, с. 128]. При этом управленческий нажим на сложившееся положе- ние дел начался в период перезаключения коллективных договоров весной 1923 г., когда на московских предприятиях были существенно подняты нормы выра- ботки. Августовский пленум ЦК РКП (б) 1924 г. предал этому процессу допол- нительный импульс, и в 1924/25 г. нормы также были повышены. Вдобавок к этому активно внедрялась прямая сдельщина, достигшая в первом полугодии этого же хозяйственного года 47 % по промышленности МСНХ [7, с. 133]. В ко- нечном счете, все это отразилось в опережающем росте производительности труда в сравнении с движением заработной платы.