Университет XXI века: научное измерение

Актуальные проблемы отечественной литературы и лингвистики 339 Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застилавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иг- лы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизнен- ными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно . Рана заживала изнутри» [6, с. 205]. Следует указать, что сопоставления человеческого мира и мира растений в дальнейшем творчестве Толстого значительно расширятся: они будут знаками многих его поздних произведений (вспомним, например, татарник в повести «Хаджи-Мурат»). Обратные сопоставления – вещного и природного мира с человеческим – в эпопее редки. Например, они сопровождают сцены охоты во втором томе эпо- пеи. Затравленный волк рисуется Толстым в сопоставлении с человеком. Приве- дем один из показательных фрагментов: «Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам и, так же мягко пере- валиваясь, прыгнул раз, другой…» [4, с. 278]. Толстой виртуозно владел мастерством подобного обратного сопоставле- ния, о чем свидетельствуют «Холстомер», «Три смерти», рассказы «Русских книг для чтения»: цикл о Бульке, «Лозина», «Черемуха» и др. Частным видом сопоставления выступает элементарное сравнение, которое не создает масштабных внутритекстовых связей, не коррелирует с основным идейным содержанием произведения, а включено в его языковую ткань как ху- дожественный прием, важный автору именно в этом месте текста для конкрет- ных целей. Элементарные сравнения в «Войне и мире» относятся к двум типам: устойчивые узуальные (или прецедентные по предшествующему литературному контексту) и образные индивидуально-авторские. Вот несколько примеров пер- вого типа: «С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах точно он плыл , без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат…», «Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе движения, которое стало уже неудержимо. Он был как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору », «Наташа, после того как она, пригнув его к себе, расцеловала все его лицо, отскочила от него и, держась за полу его вен- герки, прыгала, как коза , все на одном месте и пронзительно визжала», «Соня, красная, как кумач , тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала», «…старая графиня, которая боя- лась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже по- краснела, как девочка », «Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег », «…он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети », «Особенного на этих ба- лах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий , по прави- лам искусства расшаркивающийся добродушный Иогель…», «Ростов… пони- мал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью » и мн. др. Ко второму типу элементарных текстовых сравнений относятся, например, такие: «Столь сердитая старшая из княжон, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами , после похорон пришла в комнату Пьера», «– Не глупее