Университет XXI века: научное измерение

Исторические исследования и право 275 имение, вынеся оттуда, все что можно было унести (Pap., I, 22 – II, 7). Все это действительно, казалось бы, объясняет причину перехода в христианство Го- рапполона и возможную христианизацию его школы, ведь, в данном случае, одного без другого быть не может. Существует мнение, что по времени это могло случиться ближе к смерти учителя [2, с. 159], однако, заметим, после вы- хода из тюрьмы Гораполону дали вполне спокойно работать, в отличие, напри- мер, от того же схоларха Гераиска, который, освободившись, будучи тяжело больным, продолжал скрываться от преследователей (Damasc. Vit. Is. Ath., 128). Похоже, именно обещание принять христианство и христианизировать свою школу, и являлось главным условием выхода Гораполлона на свободу. При этом частые стрессы и наступившая черная полоса в жизни, действи- тельно могли самым серьезным образом поспособствовать обращению филосо- фа в христианство [6, р. 21; 10, р. 204–231], которое он воспринял, тем не менее «без какого бы то ни было видимого принуждения» (Damasc. Vit. Is. Ath., 120 B). Тем более что главная Александрийская школа неоплатонизма во главе с Аммонием, также пошла на соглашение с патриархом Александрийским Пет- ром Монгом и христианизировалась [1, с. 209]. Однако, помимо политических и психологических факторов, по нашему мнению, существовала еще одна причина такого радикального перехода Горап- полона из активного язычества в христианство. Дело в том, что мы до сих пор не знаем, какая точно философия преподавалась в его школе. Наиболее аргу- ментированное мнение на этот счет, подразумевает, что в школе доминировал традиционный плотиновский неоплатонизм окрашенный аристотелизмом, что подтверждается фактом участия в работе школы приверженца данного течения Аммония [1, с. 210]. Однако весь неоплатонизм данного вида в школе, реально мог быть сосредоточен только на кафедре философии [2, с. 152–162], а на дру- гих кафедрах развиваться ямвлиховский неоплатонизм с его теургическими практиками [3, с. 40]. В любом случае, отметим, что некоторые идеи неоплато- низма органично вписались в учения богословов и от них, в какой-то степени, перешли в христианскую философию. Так, например, Ориген допускал эмана- цию в Троице (Святой Дух от Сына, Сын от Отца). При этом он пришел к вы- воду что Сын и Отец не единосущны и молиться следует только Отцу, тем са- мым более уходя в античную субординацию. Тертуллиан же, вообще считал, что Бог есть максимально разреженное тело, а Филопон проповедовал тритеизм (три разных бога), то есть признавал за Отцом, Сыном и Святым Духом три различные природы. При этом понимание христианства через призму неопла- тонизма, довольно успешно происходило через переосмысление античной кос- мической иерархии: Единое – Мировой разум – Мировая душа. Теперь же Еди- ное отождествлялось с Богом Отцом, Ум с Богом Сыном, Мировая Душа со Святым Духом. В конечном итоге отметим, что, например, каппадокийцам все же удалось решить данную тринитарную проблему, причем именно так, как мы ее знаем сейчас в православной догматике: каппадокийская теория троичности есть античная неоплатоническая диалектика трех ипостасей минус эманация или минус иерархийная субординация [4, с. 110–111]. Не исключено, что все эти попытки, говоря словами профессора А. Спас- ского [5, с. 85], превратить религию в философию, оставляя неприкосновенным