Университет XXI века: научное измерение

Пленарное заседание 13 и рассмотреть невопрос о том, можно ли обосновать предпочтения в отношении своих и близких людей в перспективе универсальной морали, а вопрос о том, как выглядит обоснование таких предпочтений изнутри родительского или гражданского опыта. И, по его мнению, эти обоснования категорически непри- емлемы для настоящего друга, родителя или патриота. Они разрушают «ма- гию» дружбы, семьи, большой и малой родины. Если конкретно, Уильямс предложил представить себе мужа, который бро- сается спасать свою жену во время кораблекрушения. Жена, по мнению Уиль- ямса, будет ожидать от него, что он делает это просто потому, что «она его же- на» , а не потому, что «она его жена, и что во всех ситуациях подобного рода морально допустимо спасать собственную жену » [6, p. 18]. Еще более странно выглядело бы продолжение про то, что жену в опасности допустимо спасать лишь потому, что семья это общественно полезный институт. Если мы помога- ем близким людям и заботимся о них, то делаем это ради них самих, а не пото- му, что помощь им и забота о них являются формой исполнения общечеловече- ского долга. Используя специальную терминологию – обязанности перед свои- ми и близкими людьми носят «непосредственный» характер. Уильямс напом- нил об этом своим коллегам и колеса философской дискуссии завертелись с но- вой силой. И продолжают вертеться до сих пор. Количество работ по этой те- матике – сотни. Спор вокруг парадокса универсальной морали не закончен и, по всей ви- димости, никогда не будет закончен. Вопрос лишь в том, является ли этот спор продуктивным? Дает ли он нам хоть что-то? Я думаю, что уже дал и продолжа- ет давать. Во-первых, он обостряет чувствительность к границам между при- страстным и беспристрастным поведением. Во-вторых, он дает в руки участни- ков уже не философских, а общественно-политических дискуссий дополни- тельные аргументы. Это особенно важно для тех общественно-политических сил, которые отстаивают новые идеологические установки, выражают измене- ния в ценностных приоритетах общества. Таких, как, например, движение за глобальную справедливость, которое теоретически вооружил Сингер. Кстати, Сингер сыграл такую роль для целых двух общественно-политических движе- ний: не только для движения за глобальную справедливость, но и для движения за права животных. И, в-третьих, в результате этого спора сложились кое-какие, правда, очень хрупкие элементы идейного консенсуса. Например, очень многие теоретики вышли из него с убеждением, что чем более эффективно реализуется универсальное уважения к каждому человеку в системе общественных и поли- тических институтов (на уровне общества в целом), тем более свободным мо- жет быть поведение отдельных людей, оказывающих предпочтение своим близким (например, собственным детям или родителям). Литература 1. Berlin, I. Introduction to Philosophy / I. Berlin // Talking Philosophy: Dialogues with Fifteen Leading Philosophers. – Oxford: Oxford Univ. Press, 1978. – P. 1–28.