Университет XXI века: научное измерение

Актуальные проблемы социальных наук 217 В предлагаемой статье рассматривается один из срезов проблемного поля исследования, а именно вопросы методики преподавания истории в средней школе европейских стран. Несмотря на то, что ключевыми вопросами обеих анкет были вопросы, касающиеся разных аспектов исторического сознания школьников, тем не менее, в их ряду есть те, которые имеют отношение к соб- ственно методике преподавания. Конечно, методика неразрывно связана с це- лями преподавания истории. И К. О. Бирюков и М. С. Ерохина, на наш взгляд, несколько упростили логику анализа авторов “Youth and History”, по существу опустив принципиальный вопрос анкеты о целях преподавания истории в шко- ле, сразу перейдя к вопросу «На что нацелены ваши уроки истории?» . Но в та- ком случае сразу крайне упрощается ценностная основа методики образования до известной схемы: «С одной стороны, это традиционный подход, при кото- ром ученик является объектом обучения – слушает рассказ или объяснение учи- теля. С другой стороны, более современный подход ориентирован на активную самостоятельную познавательную деятельность школьников – изучение источ- ников, участие в ролевых играх, проектах» [3, с. 297]. Между тем авторы “Youth and History” все-таки исходили из автономности ценностной идентифи- кации европейского континента. Поэтому они полагали, что любая методика, скорее всего, будет иметь разный эффект в зависимости от актуального социо- культурного разнообразия континента. Ими были выделены кластеры: «север- ный», «восточный», «центрально-восточный», «южный» и «западный». То есть это регионы, отражающие политико-географическое различие Европы. Кроме того, в исследовании акцентировался вопрос и о более глубоком социокультур- ном различии – о принадлежности респондента к той или иной религиозной деноминации. Как показывают данные, авторские гипотезы в полной мере подтверди- лись. Так, в ответах на вопрос «Какую значимость имеют для вас следующие цели изучения истории?» респонденты из Восточной Европы в большей мере отмечали познавательный потенциал истории не только для изучения прошло- го, но и для понимания настоящего, и для ориентации в будущем. Если среднее значение для выбора «знание прошлого» у ребят из Восточной Европы лишь ненамного превысило подобный показатель у ребят из Западной Европы (3,95 и 3,85), то в отношении других двух выборов разброс значений увеличивался. Показатель выбора «понимание настоящего» у первых равнялся значению 3,78, у вторых – 3,50; соответственно показатель выбора «ориентация в будущем» – 3,66 и 3,22. При этом t-критерий для независимых выборок в отношении всех трех сравнений показывает статистически значимое различие ( p=0,00 ). То есть школьники Восточной Европы в большей мере, чем их сверстники из Западной Европы были сориентированы в этот период на понимание настоящего и гря- дущего будущего. Это видно, например, из сравнения данных по России и Франции, России и Великобритании. Во всех предпочтениях по целям изуче- ния истории россияне значимо опережали сверстников из обеих указанных стран, особенно в выборе «ориентация в будущем» (4,00 к 3,51 и 3,01). Кроется ли за этим религиозное (цивилизационное) различие? В определенной степени это так (см. табл. 1).