Университет XXI века: научное измерение

Актуальные проблемы отечественного литературоведения и лингвистики 177 ложении вещей. Например, в статье «О значении русской революции» иллюст- рируются последствия противоестественного, по мнению Л. Н. Толстого, про- цесса перехода людей от земледелия («труда вырабатывания предметов первых потребностей») к промышленному производству (труду «приготовления пред- метов роскоши»): Совершается нечто подобное тому, что было бы с челове- ком, тяжесть туловища которого всё увеличивалась бы и увеличивалась, ноги же, поддерживающие туловище, становились бы всё тоньше и слабее. Туло- вище должно завалиться, когда нечему будет держать его [36, с. 325]. Другой пример сопровождает уличение правительства и революционеров в нерелиги- озности, проявляющейся в отсутствии любви к народу, а следовательно, в не- знании истинных насущных его потребностей, и потому все их действия пред- ставляются нецелесообразными и противоествественными: В роде того, что бы делал человек, отнявший у голодного пищу, давая ему советы (и советы очень сомнительные) о том, как ему жить в будущем, не считая нужным сей- час уделить ему часть своего избытка от отнятой у него пищи [36, с. 225]. Такие параллели позволяют сделать философский текст более простым, понят- ным для широкого круга читателей. При знакомстве с идеями Л. Н. Толстого, изложенными в его статьях, чи- татель не сразу соглашается со всеми высказываемыми автором положениями, часто мысленно противоречит писателю, что значительно препятствует дости- жению цели пишущего, а именно: убеждения читателя в правильности и един- ственно возможной истинности написанного. Преодолению данного препятст- вия способствует диалогичность публицистических текстов Л. Н. Толстого, проявляющаяся на языковом уровне, во-первых, в обилии вопросов, которые автор ставит перед собой и читателем и на которые сам же отвечает: Но что же такое вера? И почему люди верят в то, во что верят? Что такое вера и отку- да она возникла? [39, с. 5]. Нередко эти вопросы также утраиваются, при этом второй вопрос оказывается более распространенным, уточняет содержание пер- вого, а третий возвращает к первому, акцентируя внимание на сути спрашивае- мого: Отчего это странное заблуждение? Отчего добрые, хорошие, умные люди, <…> желая блага народу, не видят того одного, что ему нужно, <…> а озабочены многими и самыми разнообразными делами, но исполнение кото- рых без исполнения того, чего желает народ, ни в каком случае не может со- действовать его благу? <…> Отчего это? [36, с. 224]. Ответ при этом может быть развернутым и содержать анализ имеющихся точек зрения с последую- щим доказательством их ошибочности и представлением своей (см. 39 с. 5–7) или выдвигаться в виде тезиса с последующим его раскрытием и пояснением: Ответ на этот вопрос тот же, как и на все вопросы о том, почему люди на- шего времени, могущие жить хорошо и счастливо, живут дурно и бедственно. Происходит это оттого, что люди, как правительственные, так и антипра- вительственные, устраивающие благо народа, не имеют религии [36, с. 224]. Во-вторых, диалогичность проявляется в предугадывании читательских возражений, включении возможных их вариантов в текст статьи и ответе на них. Один из вариантов оформления такого предположения – двусоставное предложение с подлежащим в форме личного местоимения 2-го лица мн.ч.: Но