Университет XXI века: научное измерение

Актуальные проблемы отечественного литературоведения и лингвистики 175 человек, который определяет ее; она есть то, во что, по наблюдениям опреде- ляющего, несправедливо верят другие люди; она есть то, во что полезно за- ставлять верить людей [39, с. 4]. Затем автор приводит собственное понима- ние религии, построенное по той же модели: религия есть то отношение, в котором признает себя человек к окружающему его бесконечному миру, или началу и первопричине его [39, с. 11]. Включение с структуру предложения форм 3 л. наст. вр. глагола быть , с одной стороны, придает высказыванию форму научного суждения, с другой, служит косвенным подтверждением его истинности, доказанной временем. Это подтверждают в том числе словарные пометы устаревшее и книжное , которыми данные формы снабжаются в «Тол- ковом словаре русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова (1935–1940). Подобные определения Л. Н. Толстой дает свободе и духовной деятельности в «Преди- словии к статье В. Г. Черткова»: свобода есть отсутствие стеснения [36, с. 151]; духовная деятельность есть величайшая, могущественнейшая сила [36, с. 154]; а также в статье «О значении русской революции»: Всякая революция есть всегда изменение отношения народа к власти [36, с. 316]; в статье «Вели- кий грех»: …частная земельная собственность есть зло, которое должно быть уничтожено… [36, с. 217]. Другой отличительной особенностью публицистики Л.Н. Толстого являет- ся семантическая избыточность, наиболее ярко проявляющаяся в лексическом повторе. Так, например, в статье «Об общественном движении в России» слово правительство встречается 46 раз на 9 страницах, при этом 17 из них обнаружи- ваются в пределах одной страницы. Нередко данная лексема бывает располо- жена не только в соседних предложениях, но и неоднократно может употреб- ляться в границах одного предложения: Дело в том, что всякое насильническое правительство по существу своему ненужное, великое зло и что по этому де- ло, как нас, русских, так и всех людей, порабощенных правительствами , не в том, чтобы заменять одну форму правительства другой, а в том, чтобы избавиться от всякого правительства , уничтожить его. Так что мнение мое о совершающихся теперь в России событиях такое: русское правительство , как всякое правительство , есть ужасный, бесчеловечный и могущественный разбойник, зловредная деятельность которого не переставая проявлялась и проявляется точно так же, как, зловредная деятельность всех существую- щих правительств : американского, французского, японского, английского [36, с. 163]. Подобные примеры находим в статье «Великий грех» в рассуждении писателя о необходимых условиях для отмены земельной собственности: …чтобы людям стало совестно удерживать землю от тех, которые хотят кормиться на ней, чтобы совестно было так или иначе участвовать в этом удержании земли от нуждающихся, чтобы совестно было владеть землей, со- вестно было бы пользоваться трудами людей, принужденных работать толь- ко потому, что от них отнято их законное право на землю. Нужно, чтобы бы- ло то, что было с крепостным правом, когда владеть крепостными стало совестно дворянам, помещикам, стало совестно правительству поддержи- вать эти несправедливые и жестокие узаконения… [36, с. 227]. Статья «О зна- чении русской революции» отличается высокой концентрацией слова власть