Университет XXI века: научное измерение

«Университет XXI века: научное измерение» – 2017 60 кучего рынка с целью выявления нарушений законодательства [1, л. 6]. По ре- зультатам проведенной проверки торговые депутаты: купцы Дмитрий Копанев, Илья Попов и Иван Беляев 12 мая 1861 г. предоставили городскому голове до- несение, в котором говорилось, что торговая депутация провела специальное освидетельствование рынка в торговый день. В итогах проверки было отмече- но: «…таких же торговцев, чтобы имели торговлю с мест и указанными жа- лобщиками товарами не отыскано, и по отзыву купеческого сына Сахарова такие торговцы являются только в особенное время, как-то осенью и зимою перед годовыми праздниками…» [1, л. 7–8]. На основании прошения, рапорта чиновников Ремесленной управы и донесения торговых депутатов городской голова 20 мая 1861 г. предписал Городской полиции строже следить за соблю- дением правил торговли на толкучем рынке и предотвращать неправомерную торговую деятельность [1, л. 9–11]. На первый взгляд дело о прошении тульских торговцев 1861 г. является иллюстрацией работы государственного механизма по регулированию рыноч- ных отношений. Дело на основании официального законодательства было ре- шено в пользу жалобщиков, а торговцам, неправомерно осуществлявшим тор- говую деятельность, стало сложнее заниматься незаконным предприниматель- ством. Однако детальный анализ дела позволяет, помимо этого, выявить «клю- чи» к решению ряда проблем по изучению локального рынка товаров и услуг г. Тулы, от которых зависит точность и обоснованность получаемых выводов. Во-первых, само прошение явилось проявлением правосознания, т.к. ме- щане и купцы его подававшие были знакомы с нормами действующего торго- вого законодательства. Об этом свидетельствует текст прошения, в котором го- ворится о необходимости приобретения торговых документов и разрешения Ремесленной управы для ведения предпринимательской деятельности, что со- ответствует ст. 3 «Свода учреждений и уставов торговых» 1857 г. [3, с. 4]. В до- кументе также содержалось требование прекращения торговли, касающееся ра- боты иногородних купцов без свидетельств, что говорит о знании мещанами необходимости временной регистрации данных торговцев на территории гу- бернии, предусмотренной ст. 115–121 закона [3, с. 22–23]. Таким образом, вы- явленное обстоятельство частично решает проблему соотношения официально- го законодательства и норм, содержавшихся в обычаях и традициях, регулиро- вавших товарный обмен во второй половине XIX в. Если крестьяне в первую очередь руководствовались нормами обычного права и часто не знали писанно- го [11, с. 98], то торговцы губернского города были знакомы с нормами офици- ального торгового права. Во-вторых, под прошением стояло 24 подписи, из которых 18 принадле- жало мещанам и 6 – купцам. Следовательно, в данном случае, несмотря на раз- личия в сословном статусе, сословный характер торгового законодательства, торговцы рассматривали себя как единую сложившуюся корпорацию с едины- ми требованиями, обращенными к государству. Кроме того, жалоба была пода- на в отношении неопределенного круга лиц, неправомерно занимавшихся тор- говой деятельностью: казенных и посадских крестьян, солдат, евреев, иного- родних купцов; т.е. просители связывали притеснение своих прав не с сущест-