Университет XXI века: научное измерение 2016

«Университет XXI века: научное измерение» – 2016 328 к визуальному восприятию «здесь и сейчас» приобщить свой читательский опыт. Картина художника оказывается своеобразным медиумом, передающим послание не только от поэта нобелевского лауреата, но и от античного автора современному зрителю, который уже по воле художника обязательно должен стать читателем. Выбранная автором картины цитата из Иосифа Бродского на- деляет произведение особым смыслом, расширяющим содержание композиции, воспринимаемой визуально. Имитация рукописного письма – своего рода желание живописца дать сло- во персонажу произведения, сделать адресата посвящения действующим ли- цом, побуждающего зрителя к активному диалогу. Рукописному тексту придан статус изображения и так введенный в плоскость картины голос самого поэта разрушает ее двухмерность и одномоментность восприятия. По такому же принципу взаимодействуют два типа дискурса в произведе- нии «Белая кукла поэта (Федерико Гарсиа Лорка)» 2010 года. В верхнем правом углу художник рисует три исписанных по-испански листа бумаги, образ поэти- ческого слова являет поэта, а зритель поставлен перед необходимостью соотне- сти словесную вязь с нарисованной фигурой куклы. Другим типом интермедиальности, синтеза вербального и визуального, бу- дет сопровождение или предуведомление иконического текста словесным, кото- рый не введен в пространство полотна, а ему сопутствует, занимая позицию экс- пликации. Здесь автор считает необходимым, словно не удовлетворяясь визуаль- ным изображением, растолковать, на словах объяснить свой замысел зрителю. Благодаря этому работа приобретает новое смысловое наполнение, осуществля- ется выход в культурный контекст. Такой прием используется художником не- однократно. Это и в «Камни Иерусалима», «Колокол с житием (В память о Вла- димире Высоцком)»», «Из музея Гоголя», «В память о семидесятых»,«Проща- ние с железной палитрой» (Из записок успевшего прокатиться на паровозе)». Картину «Колокол с житием» (В память о Владимире Высоцком)» 2007 года сопровождает пространная экспликация, позволю себе привести ее фрагмент, объясняющий необычность композиционного решения работы : «Хотим мы то- го или не хотим, но в России забор был и остается не просто забором. Это знак, культовый символ, вечная языческая «икона». Высоцкому этот забор проломить удалось. И абрис пролома в заборе соответствовал форме колоко- ла. Вместо языка у этого колокола шпага: шпага Гамлета, оставшаяся в без- временном синем пейзаже, открывшемся в проломе» [1, с. 138]. Также в этом словесном предуведомлении к своей картине автор объясняет, почему она поя- вилась так нескоро после смерти барда. Благодаря подобным экспликациям ка- ждый раз зритель произведений А. И. Майорова получает ключ к пониманию живописной образности, пространство смысла – новое измерение вследствие чего расширяется спектр приемов воздействия на зрителя, принужденного ста- новиться читателем. Активно направляют восприятие зрителя и названия произведений, репре- зентирующие вербальный код. Нередко в них ощутимы ритмический отсыл к поэзии, инверсия, что свойственна поэтической речи. В этом ряду такие на- звания, как « Вспоминая капитана», «Приснилось мне гнездо», «Летний вечер,