Университет XXI века: научное измерение 2016

Актуальные проблемы отечественного литературоведения и лингвистики 221 чение заднеязычных после мягких и j »). Весь юг, юго-восток и юго-запад туль- ского пограничья содержит произношение вроде Петькя, Ванькя, Волотькя, Куськя и под. Весьма локальный участок юго-восточного пограничья с рязанскими гово- рами отражает прогрессивную палатализационную ассимиляцию заднеязычных после шипящих [ч’] и [ш’], что является архаическим явлением из-за диалект- ных изменений передненебной аффрикаты в значительной части южнорусских говоров (потери ею затвора и перехода в [ш’], воспринимаемого как неспособ- ный к смягчающим влияниям). «В пределах старой, коренной южновеликорус- ской области произношение ч без утраты затвора и вместе с тем смягчение к после этого согласного охватывает восточные говоры, а произношение ш’ в соответствии с ч и отсутствие смягчения к в положении после ш’ – западные говоры. Полоса разграничения тех и других говоров пролегает приблизительно в направлении Елец – Старый Оскол – Белгород» [Котков 1964: 127]. Следова- тельно, юго-восточнее Ефремова возможны произносительные варианты речкя, казачкя, ручкя . Крайние южные и западные части тульского ареала попадают в границы распространения так называемого соканья , т. е. перехода [ц → с] как диалектно- го процесса, сопровождающего отвердение древнего [ц’] в отдельных говорах. Ареал распространения соканья определяется по исследованиям Д.К. Зеленина [1913] и В. Г. Орловой [1950] и включает Елец и Калугу с близлежащими терри- ториями. Таким образом, на крайнем юге и западе тульской территории вполне возможно произношение жильсы (жильцы), сепь (цепь), сапля (цапля). Как известно, тульскому диалектному центру характерны личные глаголь- ные формы (чаще всего 2 л. ед. ч.), в которых исконный корневой [а] заменяет- ся на [о] под ударением. Подобная мена характерна преимущественно глаголам древнего IV класса: валю – волишь, варю – воришь, браню – бронишь, плачу – плотишь. С.П. Обнорский выдвинул гипотезу о связи этого фонетического яв- ления с диссимилятивным аканьем [Обнорский 1953: 98], что не было подтвер- ждено ареально. В пограничных зонах тульских говоров встречаются факты прямо противоположного характера. На юге – замена [а] на [о] выходит за пре- делы глагольного класса, т. е. расширяется. По данным С.И. Коткова, в елецких деловых бумагах часто встречаются субстантивные корневые мены: Степанов – Степонов , Лавр – Ловр ( Ловер ) и под. [Котков 1963: 84]. На крайнем востоке (тульско-калужское пограничье), наоборот, есть тенденция к замене глагольно- го ударного [о] в личных формах на [а]: ловлю – лавишь . Ареал распростране- ния ударной мены [о] на [а] захватывает восточную границу тульских говоров. Он включает в себя небольшую полосу южнорусских говоров между линиями Калуга – Орел – Щигры и Брянск – Севск, куда входит крайний восток туль- ской территории. Многие фонетические явления тульского диалектного пограничья выходят за границы детерминированности, характерной общенациональному языку, что повышает их ценность для современного этапа развития языкознания. Совер- шенно права С. В. Бромлей: «…Те элементы языкового ландшафта восточно- славянской языковой область, которые не укладываются в рамки современных