Университет XXI века: исследование в рамках научных школ. 2014г.

173 Вечной любовью, вечным блаженством. Сладкою речью сердце сгубил он, Сладкою речью сердце сгубил он, Но не любил он, нет, не любил он, Нет, не любил он, ах, не любил меня! Во второй половине XX в. читающей публике потребовались новые альтернации текста А. Н. Островского, которые бы создавали иные около- тексты, актуальные для другого времени. Первым решился на это киноре- жиссер Э. А. Рязанов в своем фильме «Жестокий романс» (1983). Акцен- тируя внимание на романсе в самом названии своего фильма, Э. А. Рязанов сделал романсово-песенные фрагменты доминантой всего кинофильма, существенно расширив количеств подобных альтернаций первоначального текста А. Н. Островского. Взамен ключевого фрагмента, который мы анализируем, Э. А. Рязанов предложил литературный романс А. П. Петрова «А напоследок я скажу…» на стихотворение Б. Ахмадулиной «Прощание» (1960): А напоследок я скажу: прощай, любить не обязуйся. С ума схожу. Иль восхожу к высокой степени безумства. Как ты любил? – ты пригубил погибели. Не в этом дело. Как ты любил? – ты погубил, но погубил так неумело. Жестокость промаха... О, нет тебе прощенья. Живо тело и бродит, видит белый свет, но тело мое опустело. Работу малую висок еще вершит. Но пали руки, и стайкою, наискосок, уходят запахи и звуки. Теперь в околотекст драмы А. Н. Островского были включены пласты русской (и не только русской) лирики всего XX в., базировавшиеся на вве- денных в фильм альтернациях (песнях и романсах на стихи Р. Киплинга, М. Цветаевой, Б. Ахмадулиной). Особенно заметна в новом околотексте была русская женская лирика XX столетия (Ахматова, Тушнова, Петро- вых, Берггольц и др.). Драма А. Н. Островского переводилась Рязановым в более интеллигентный дискурсивный пласт, чего, очевидно, требовала эпоха 1980-х гг. И романс Ларисы, и другие фрагменты подобного типа уг- лубляли лиризм первоначального текста, осовременивали его и делали достоянием начитанной интеллигентной публики эпохи «развитого социа-