Университет XXI века: исследование в рамках научных школ. 2014г.

169 та, потому что именно такое впечатление должно было производить пение Ларисы. Приведем фрагменты фетовского текста: Скоро раздались цыганские мелодии, которых власть надо мною всесильна. <…> цыганские песни капризными вздохами врывались в нашу тишину. Боже! Думалось мне, какая томительная жажда беззаветной преданности, беспредельной ласки слышит- ся в этих тоскующих напевах. Тоска вообще чувство мучительное: почему же именно эта тоска дышит таким счастьем? <…> Сколько неги, сколько грусти и красоты было в ее пении! Но вот она взяла не- сколько аккордов и запела песню, которую я только в первой молодости слыхивал у московских цыган, так как современные петь ее не решались. Песня эта, не вынося- щая посредственной певицы, известная; «Слышишь ли, разумеешь ли». Стеша не только запела ее мастерски, но и расположила куплеты так, что только с тех пор самая песня стала для меня понятна, как высокий образчик народной поэзии. Она спел так: Ах ты злодей, ты злодей, Добрый молодец. Во моем ли саду Соловей поет, Громко свищет. Слышишь ли, Мой сердечный друг? Разумеешь ли, Жизнь, душа моя? Песня исполнена всевозможных переливов, управляемых минутным вдохновени- ем. Я жадно смотрел на ее лицо, отражавшее всю охватившую ее страсть. При послед- них стихах слезы градом побежали по ее щеке. Я не выдержал, вскочил со стула, за- кричал: браво! браво! и в ту же минуту опомнился. Но уже было поздно. Стеша, как испуганная птичка, упорхнула [8, с. 329–334]. Первая текстовая альтернация анализируемого фрагмента «Беспри- данницы» была осуществлена великой русской актрисой В. Ф. Комиссар- жевской. Именно она впервые заменила предлагавшийся Островским ро- манс на иное произведение, слышанное ею в сценической студии ее отца, известного оперного певца и педагога Ф. П. Комиссаржевского. Это был романс итальянского композитора А. Гуэрчиа (Гуэрчиэлли) «Нет, не лю- бил он» на стихи Е. Дельпрейте в переводе М. В. Медведева (в оригинале романс называется «El mi diceva che avria sfidato...»). Приводим перевод Медведева: Он говорил мне: «Будь ты моею! Страстью объятый, томлюсь и млею... Дай мне надежду, дай упоенье; Сердце унылое ты освети!» Так лживой речью душу смущал он, Так лживой речью душу смущал он, Но не любил он, нет, не любил он, Нет, не любил он, ах! не любил меня!