Университет XXI века: исследование в рамках научных школ. 2014г.

122 В диалоге пирующие произносят несколько речей на тему об Эросе, божестве любви. Остановимся подробнее на последних двух: Агафона и Диотимы. В речи Агафона содержатся основные признаки Эроса. Это Эрос кра- соты, молодости, нежности, благообразия; это Эрос добродетели: он не обижает и не получает обиды, он умен и рассудителен: «Кроме справедли- вости ему в высшей степени свойственно благоразумие. Ведь благоразу- мие – это, по общему признанию, умение обуздывать свои желания и стра- сти, а нет страсти, которая была бы сильнее Эрота. Но если страсти слабее, чем он, – значит, они должны подчиняться ему, а он – обуздывать их. А если Эрот обуздывает желанья и страсти, его нужно признать необыкно- венно благоразумным» [4]. Благоразумие (sōphrosynē) в переводе с греческого на русский язык означает также целомудрие, здравый смысл, рассудок [3, с. 162]. Целомудрие, как и благоразумие, имеет отношение и к чувственно- телесной природе человека. Так, позднее Аристотель определил доброде- тель «софросине» как обладание серединой между распущенностью и бес- чувственностью, как меру в чувственных удовольствиях, которая ведет к воздержанности и душевному равновесию. «Благоразумным называют за то, – подчеркивает Аристотель, – что человек не страдает при отсутст- вии удовольствий, и за воздержанность от них» [1, c. 187]. Л. Н. Толстой, подобно Агафону, определяет плотскую любовь как самую «сильную, и злую, и упорную» [6, c. 51] из человеческих страстей, которая «…чаще всего отвлекает человека от исполнения закона Бога» [7, c. 150]. Анализ всех предшествующих речей дан в диалоге Сократа с Диоти- мой, в котором описан путь человека к достижению «вечной и прекрасной любви». Толстой, определяя человека как «существо любящее», рисует ти- пично платоновскую концепцию восхождения к идее любви. Разница меж- ду путями восхождения к идее любви у Сократа и Толстого заключается в том, что Платон «эстетизирует», а Толстой «этизирует» процесс. Платоновская концепция любви как средства производства прекрас- ного и поддержания процесса обладания благом оставляет место для при- знания важного значения определенных видов земной активности челове- ка. «…Если любовь, как мы согласились, есть стремление к вечному обладанию благом, то наряду с благом нельзя не желать и бессмертия. А значит, любовь – это стремление и к бессмертию». Из этой посылки да- лее развивается концепция бессмертия в земной жизни, которое выступает как новое рождение, в том числе – прежде всего рождения того, что сотво- рено духом. «Беременные… духовно – ведь есть и такие… – которые бе- ременны духовно, и притом в большей даже мере, чем телесно, – беремен- ны тем, что как раз лучше и подобает вынашивать. А что ей подобает вынашивать? Разум и прочие добродетели…<…>. Так вот, кто, храня ду-