Университет XXI века: научное измерение 2013г

21 шой; у нас нет принципов, эти оковы – для людей» [2]. Повесть завершает- ся тем, что Сорок четвертый, отвергнув и развенчав моральные верования своего приятеля-наборщика, доказывает ему, что весь мир – не более чем иллюзия, а жизнь – лишь абсурдная выдумка и не существует ничего, кро- ме пустоты, в которой затерян человек. «Вскоре ты останешься один в бес- конечном пространстве и будешь вечно бродить в одиночестве по без- брежным просторам, без друга, без близкой души, ибо ты – мысль, единственная реальность – мысль, неразрушимая, неугасимая. А я, твой покорный слуга, лишь открыл тебе тайну бытия и дал волю. Да приснятся тебе другие сны, лучше прежних!…» [2]. Объявив весь мир призрачным, а человека – лишь продуктом «мыс- ли», исходящей от всевышнего, который подавил в зародыше всякую волю людей к независимому духовному развитию, герой последней повести Твена в заостренной форме передает ощущение тупика, сделавшегося за- кономерным итогом столетий, прошедших под знаком господства ложного миропонимания и ложной этической доктрины. Философский мотив, воз- никший в «Таинственном незнакомце», откликнется во многих произведе- ниях, созданных после Твена и выразивших ту же идею порабощенности сознания стереотипами этического мышления и верованиями, уже и опо- средованно не отражающими реальную действительность. Становясь мертвым грузом, такие верования превращают жизнь в какое-то призрач- ное царство, где человек не находит никаких надежных ориентиров [3]. Чтобы отнести определенное произведение к жанру антиутопии, не- обходимо выявить в нем несколько специфических черт, которые присущи данному жанру. Перечень этих черт весьма велик, но при анализе фило- софской притчи «Таинственный незнакомец» Марка Твена мы останови- лись лишь на некоторых из них. К таковым относятся: наличие структуры власти, претендующей на звание идеальной системы, утопического строя; жесткая регламентация жизни и быта человека и строгая ритуализация жизни, что ведет к ограничению свободы личности, к сужению ее возмож- ностей в сфере умственного и духовного развития; наличие героя, являю- щегося частью изображенного автором мира, но с течением времени начи- нающего мыслить и бунтовать; разрушение конкретно-исторических границ, построение мира произведения на основе бесконечности и вечно- сти; использование фантастики, аллегории и символов в качестве основ- ных художественных приемов. Каждая антиутопия проецирует в возможное будущее явления про- шлого или настоящего дня, доводя их до логического конца. Последняя книга Твена показывает, что, если все будет развиваться по существую- щим законам, человечество не может питать «ни малейшей надежды на светлое будущее», но, тем не менее, устами Сорок четвертого он желает нам «видеть более счастливые сны».