Тульская историческая весна - 2021

33 Майкла Гранта, «корни всей имперской системы. Этим пороком было отсутствие удовлетворительного способа обеспечения мирного перехода власти от одного императора к другому…» [1, c. 34]. Действительно, император, принцепс, как «первый среди равных», « конституционно » должен был избираться сенатом, од- нако выборы в период ранней империи являлись формальностью и фикцией, а сама роль сената в данный период катастрофически снизилась по сравнению с периодом Республики. В таких условиях, все больший политический вес при- обретала армия, став основным политическим субъектом, от лояльности кото- рого зависело сохранение позиций императоров. Без поддержки армии назначе- ние «каждого последующего обладателя трона цезаря» становилось весьма за- труднительным предприятием, а порой и вовсе невозможным [1, с. 34]. Если в период относительной стабильности и мощи Римской империи, в те- чении I–II вв. н. э. преданность армии позволяла обеспечить политическую ста- бильность, то после смерти императора Коммода (192 г. н. э.) конец правящей династии, экономический кризис, ухудшение положения целых слоев населения империи, а также все большее возрастание роли армии, привело к непрекращаю- щейся гражданской войне и целой череде военных переворотов. Стоит отметить, что с начала «кризиса III века» до прихода Диоклетиана к власти «сменилось бо- лее 20 законных императоров, провозглашенных сенатом, а многочисленные узурпаторы правили, кто дольше, кто короче – частями империи» [3, с. 23, по- дробнее об этом см. 9]. Можно сказать, что армия в данный период, как основной элемент государст- венного аппарата, на котором во многом базировалась императорская власть, по- казала свою неустойчивость, и «военные мятежи стали настоящим знамением времени» [6, с. 54]. Руководители восстаний из среды военных без проблем нахо- дили людей, готовых встать под их знамена. Как указывает автор анонимного трактата «О делах войны», обнищавшие слои населения не видели причин отка- заться примкнуть к восставшим легионерам и попытаться улучшить свое поло- жение (De reb. bell. II. 3). Постоянная смена военных деятелей, организовывавших перевороты и мя- тежи, дробление, распад и сепаратизм отдельных территорий, общий кризис им- ператорской власти и центрального правительства привели к тому, что феномен узурпации императорской власти становится во многом центральной проблемой общественно-политической жизни Римской империи. Терминологически, узурпацию (от лат. usurpatio – овладение) можно опре- делить как незаконный захват власти, присвоение чужих полномочий и прерога- тив. Интересным является факт, что латинский глагол «usurpare» изначально зна- чил «использовать», но уже в период кризиса III века и позднеантичный период семантика изменилась. «Usurpare» стало использоваться в значении «завладе- вать», «присваивать», а производное «usurpator» обозначать лицо, незаконно за- хватившее власть (3, с. 1049–1050). В таком значении данные термины исполь- зованы в трудах IV в. н. э., в частности, в сочинениях Святого Амвросия, Амми- ана Марцеллина, Аврелия Симмаха, и т. д.