Тульская историческая весна - 2021

25 а тезис высказанный Отто Зееком [17, с. 282] о том, что Руа и Октар были сыно- вьями и приемниками Ульдина крайне сомнителен. Титул же Харатона «ο των ρηγων πρωτος», вероятно связан не с преимуще- ственным положением этого вождя над Донатом и Ульдином, а с генеалогиче- ским старшинством. Возможно, употребив этот термин, Олимпиодор в своем со- чинение отразил принцип наследования власти у кочевников по боковой линии, т. е. от брата к брату или от дяди к племяннику. Отметим, что такая практика была распространена у кочевников евразийских степей, среди которых были и азиатские предки европейских гуннов. Возможно, кочевые народы, подчиняв- шиеся Донату и Харатону, не были в этом вопросе исключением, а сама улусно- лествичная система организации власти не была инновационной. Она применя- лась у многих евразийских номадов с глубокой древности [12, с. 191–199; 13, с. 41]. Похожее предположение высказал в 1962 г. советский историк и археолог М. И. Артамонов в работе «История Хазар», он отметил, что в Европе гунны вы- ступают под начальством вождей одной фамилии, возглавлявший гуннский союз в порядке наследственной привилегии [1 с. 45]. По мнению же автора данной статьи, гуннский «царский род», вероятнее всего, начал формироваться в Се- верно-Причерноморских степях в конце IV в., когда легендарный рикс гуннов Баламбер взял в жены представительницу готской аристократической верхушки из династии Амалов [4, с. 78]. Однако, надо отметить, что формирование гунн- ского царского рода могло начаться еще до 370-х гг., т.к. существует вероятность возможных гунно-готских аристократических браков в то время, связывать ко- торые стоит с именами готских вождей, потомков Германариха Гуннимундом и Гезимундом [14, с. 231]. Таким образом, можно сказать, что Харатон не был верховным риксом, кото- рому подчинялись местные вождества гуннов, а был лишь старшим представите- лем одного рода-фамилии. Именно поэтому он стал следующим после Доната во- ждем гуннского кочевого объединения племен в Северном Причерноморье. Письменные источники не противоречат такому положению дел, наоборот дополняют данное предположение. В статье «Возвышение потомков Баламбера как причина социально-политического кризиса в гуннском вождестве в конце IV – начале V в.» мы рассматривали возникшие противоречия в среде правящей верхушки кочевников, которые были связанны с борьбой их аристократии за власть в рамках сложившейся системы наследования [4, с. 76–81]. В той работе был рассмотрен ряд письменных источников, которые частично или более-менее подробно отражали данную картину. Среди них были и записки дипломата При- ска о посольстве к Аттиле. Так, упомянутый нами Приск Панийский сообщает, что Бледа и Аттила настойчиво требовали у имперских властей выдачи им бежавших из Скифии представителей правящей фамилии. Имена этих гуннов не известны, однако Приск уточнил, что они дети неких Мама и Атакама (Prisc., fr.1). При каких об- стоятельствах эти кочевники бежали в империю, сказать сложно. Однако если предположить, что причиной их бегства была борьба за власть, как старших