Тульская историческая весна - 2021

237 памятники. Автор упоминает, как исторические и археологические общества возмущались, когда Азов сдал под склад керосина старинный пороховой погреб. По мнению публициста, участь Азова разделяет и колыбель донского казачества, их «Старый город» – станица Старочеркасская. Таганрог, в прошлом веке про- слывший Афинами, ныне, когда Ростов-на-Дону перетянул всю торговлю на себя, «занял амплуа липового чая для отставных экспортеров: лечил их природой и покоем от шумной жизни в Ростове» [2]. Краткую характеристику дает Севский и другим городам края. Публицист отмечает, что Ейск желает занять вакансию тихого города. Раньше он славился Ачуевской икрой, которой теперь мажут ботинки, за неимением черного крема. Армавир Севский называет городом, у которого все будет завтра, и который ста- рается нагнать былую отсталость курьерским поездом. Майкоп иронично назы- вает нефтепромышленником – раз город получил заявку на добычу, да и штопор имеется. Кавказский Ставрополь нарекает «красным городом», а Екатеринодар – командиром всей Кубани. Новороссийск публицист описывает как сортировоч- ный пункт для курсовых на Черноморском побережье, отмечая, что для особ пер- вых классов есть курорты-деликатесы – Сочи, Гагры, а для подписчиков ростов- ских газет – Геленджик и Кабардинка. Севский подчеркивает, что уголь и хлеб, цемент и нефть, море и горы, леса и поля – все есть в непочатом крае, к которому теперь сватается петроград- ский чиновник. А невеста в старомодном платье могла бы много упреков выска- зать жениху, который был глух к ее просьбам долгое время. Но, с горькой иро- нией отмечает публицист, невеста покорна, а жених слишком расчетлив и уже тянется подсчитать, хватит ли угля и зерна на всю Россию и можно ли уже нала- живать экспорт. Став непосредственным свидетелем Февральской революции, Севский с особым вниманием относится к политическому возрождению казачества. Он активно изучает деятельность Союза казачьих войск, возглавляемого атаманом А. И. Дутовым. Описывая общий казачий съезд в Петрограде, Севский с горечью констатирует, что организаторов погубила излишняя торопливость, и встреча, на которую возлагалось много надежд и упований, разочаровала всех. Публицист удивляется, почему казакам не дают даже заикаться о том, какой же строй прав- ления они хотят видеть в будущем. Отмечая, что недовольные в кулуарах соби- рались представить свою отдельную резолюцию, он задается вопросом: к чему тогда съезд и объединение? Севский приходит к неутешительному выводу: «Съезд не только разочаровал, но и разъединил... Остался горький привкус от съезда. И хочется думать, что это съезд – начерно. Неудачная репетиция не- удачно задуманной пьесы с неудачным режиссером» [3]. Находясь в центре событий в Петрограде, Севский постепенно полностью разочаровывается в работе Временного правительства. Весной 1917 года в редак- ции «Русской воли» назревает конфликт, в результате которого публицист поки- дает издание. Севский решает, что оставаться в Петрограде больше незачем, он