Тульская историческая весна - 2021

185 «старое» название так и просится из-под «нового», если общество переживает определённые крутые социально-политические переломы, например, как рас- пад СССР, обретение независимости ряда африканских стран, революция во Франции и т. д. Так в каких же случаях, старые буквы проступают на новых, а при каких условиях новое название всё-таки остаётся на своём месте? Для простоты пони- мания, обратимся к примерам. Почему песня Юрия Антонова «На улице Каштановой» (1985 г.) стала шля- гером неожиданно для самого композитора? Всё потому, что в сознании совет- ского человека, который каждый день своей жизни, идя на работу, прогуливаясь по городу, видел лишь постоянно напоминающие об идеологии «тексты», напи- санные советской властью, возникло желание убежать от всего этого советского натиска, вернуться к старым названиям и пройтись по обычной «Абрикосовой, свернуть на Виноградную и на тенистой улице постоять в тени», потому что они «как будто в детство давнее ведут». Обратный же тому пример. Традиционно в русских городах были названия улиц, которые вели по направлению к другому городу. В Туле главный прос- пект носит имя Ленина, однако в дореволюционной России это была Киев- ская улица. В данном случае проспект Ленина является «текстом», написанным большевиками, а Киевская улица – палимпсестом. Но в современных условиях вряд ли проспекту вернут его историческое имя, ведь из-за достаточно напря- жённых отношений между Россией и Украиной сейчас, данный поступок не бу- дет понят общественностью, и более того, большинство людей найдут в этом следы предательства. В истории нашей страны есть множество примеров, когда изменялась топо- нимика. Особенно активным этот процесс стал при советской власти, когда после переименования Петрограда в Ленинград в 1924 г. началась практически цепная реакция, положившая начало серии изменений названий городов: Сталинград, Чкалов, Молотов, Ворошиловград, Калинин, Свердловск, Киров. Безусловно, все эти переименования носили сугубо идеологический характер. Изменение топони- мики являлось политическим инструментом, закладывающим определённые рамки, в которых развивалось и должно было развиваться общество. Но в истории этого «парада переименований» есть одно интересное исклю- чение. Большинство российских городов, получив ненадолго свою советскую версию, всё равно рано или поздно, но возвращались к своему изначальному, ис- торическому названию. Екатеринбург, ставший с 1924 г. Свердловском, в 1991 г. стал опять Екатеринбургом, Нижний Новгород, носивший с 1932 г. имя М. Горь- кого, вернулся к истокам в 1991, Пермь, именовавшаяся с 1940 г. Молотов, в 1957 г. снова стала Пермью. Лишь один город выбивается из данной последовательно- сти – Царицын, ставший в 1925 г. Сталинградом, а в 1961 г. – Волгоградом. Это интересное наблюдение и вдохновило меня понять почему, например, Санкт-Пе- тербург, долгое время носивший имя Ленина, вернулся к своему имперскому истоку, а Волгоград до сих пор носит имя, данное ему советским руководи-