Тульская историческая весна - 2020

Кризисы в истории обществ: разрушительное и созидательное 77 морье поменялось кардинально. Однако изменения коснулись не только осед- лого населения региона, но и самих пришельцев из Азии, поскольку успешная экспансия всегда ставит перед кочевыми обществами новые проблемы [9, с. 252]. И первые сложности, как можно увидеть по источникам, выявились в социальной структуре кочевников. На сегодня в науке нет четкого представления каким было общество гун- нов в период их появления в Европе. Во многом из-за того, что в распоряже- нии исследователей нет достаточного количества письменных источников [1, с. 124–126]. Однако, надо сказать, что некоторые позднеантичные авторы про- явили не малый интерес к евразийским кочевникам и оставили свидетельства об обществе гуннов кон. IV – нач. V веков. Тем самым дав современным уче- ным почву для исследования этого вопроса. Изучая труды Аммиана Марцеллина и Олимпиодора Фиванского ученые по-разному представляют общество гуннов указанного периода. Одни видят в них необъединенные и самостоятельные кочевые группы [1, с. 128; 4, с. 223; 15, с. 67], другие – организованное кочевое государство [7, с. 151; 12; 13, с. 198– 199]. Так или иначе, но общество гуннов начала IV в., вероятнее всего, отлича- лось от общества этих кочевников конца столетия, что в принципе прослежива- ется в имеющихся письменных свидетельствах. На самом раннем этапе евра- зийскими номадами управляли военные вожди, о которых в своем труде не двусмысленно сообщил современник гуннского нашествия Аммиан Марцел- лин. Он писал, что гунны не знают «над собой строгой царской власти», но до- вольствуются «случайным предводительством кого-нибудь из своих старей- шин» (Amm. Marc., XXXI, 2, 7). Но с приобретением новых земель и подчине- нием оседлого населения, полномочия военного лидера перестали быть вре- менными, и уже в начале V века имперские дипломаты начинают замечать по- стоянный характер власти гуннских вождей. Например, Олимпиодор Фиван- ский, будучи послом в ставку к вождю кочевников, отмечает некую преем- ственность власти у номадов (Olymp., 18). Тогда как более поздний историк Иордан, использовавший не только сочинения греко-латинских авторов, но и легенды своего народа, говорит о наличие царской власти у гуннов в последней четверти IV в., называя первого рикса по имени (Iord. Get., 130, 247). В более позднее время, благодаря информации Приска, не трудно увидеть наличие у гуннов института наследственной власти и ситуаций напоминающих внутрипо- литическую борьбу (Prisc., Frag. 1). Все это в совокупности отражает динамику развития гуннского общества на протяжение около ста лет. Однако, как уже было сказано, успешная экспансия ставила перед кочевым обществом ряд проблем, которые привели гуннов к социально-политическому кризису. Формирование в IV в. «Скифского царского рода» [4, с. 226], а затем возвышение его над гуннами, вызвало ряд протестных движений в среде кочев- ников. В результате этих действий часть номадов оказала сопротивление ос- новному ядру евразийских варваров, поддерживая готов в их борьбе с гуннами (Amm. Marc., XXXI, 3, 3). Вероятнее всего, не сумевшие одержать вверх сепа- ратисты, вынуждены были бежать из степей на запад на территорию империи