Тульская историческая весна - 2020

Всероссийская научная конференция молодых ученых «Тульская историческая весна – 2020» 72 в Северном Причерноморье происходит лишь во второй половине V в. н. э., ко- гда после разгрома гуннов при Недао в 454 г. н. э. остальные утигуры двину- лись из Паннонии в Крым. Сложно утверждать о полной достоверности этой теории, ведь основной археологический материал, по которому мы идентифицируем утигуров в Се- верном Причерноморье, указывает нам на их появление после середины V в. н. э. В основе лежат находки из погребений могильников Дюрсо и Лермонтов- ская Скала-2, подавляющее число которых датированы второй половиной V – серединой VI вв. н. э. [26, с. 93–104; 25, с. 45, 46; 21, с. 60–75, 136; 30, с. 77; 41, с. 539, 540]. Серединой V в. н. э. датируется разгром утигурами Ильичевского городища [32, с. 376–377], что также не вяжется с предложенной Щукиным да- тировкой. Как сообщает Приск Панийский, около 463 г. сарагуры, уроги и оно- гуры выдвигаются из Предкавказья, и, вытиснив акациров из Северного При- азовья, занимают этот регион (Prisc. IV. 30). Приск так же сообщает, что эти позднегуннские племена налаживают контакты с Константинополем и стано- вятся союзниками империи (Prisc. IV. 37) [5, с. 89–90]. В этом сообщении При- ска не упоминаются утигуры, хотя, казалось бы, такое крупное племя, зани- мавшее обширные территории в Северном Причерноморье, несомненно, долж- но было столкнуться с вышеупомянутыми позднегуннскими племенами, если бы оно проживало в этой местности с 430-х г. Или как минимум, его продвиже- нию должны были бы противостоять враждебные гуннам, но находившиеся в их сфере влияния, акациры, кочевавшие в степях Таврики в первой половине V в. н. э. (Iord. Get. V, 37). Таким образом, мы считаем, что доказательств появления утигуров на Боспоре в 430 г. н. э. недостаточно. Наиболее логичным, мы полагаем, их появ- ление в третьей четверти V в. н.э. Этот период представляется наиболее неста- бильным для гуннов в Европе. После серии поражений гуннов в битве при Не- дао в 454 г. [43, с. 152–153], от сарагуров в 463 г. (Prisc. IV. 37), от остготов и византийцев в 469 г. (Procop. BG VIII. 5), гуннский племенной союз прекра- щает свое существование. Вполне закономерно, что оставшиеся в живых пле- мена постараются как можно скорее уйти в более безопасные и привычные степные пространства, коими и явились степи Северного Причерноморья. В этой связи появление утигуров в Северном Причерноморье и на Боспоре именно после всех описанных событий (в третьей четверти V в. н. э.) кажется вполне логичным. Исходя из всего вышесказанного, можно заключить, что появление гуннов на Боспоре стоит относить к рубежу IV–V вв. н. э., а не к 375 г., как полгали ра- нее. Вторжение гуннов на Боспор не носило разрушительного характера, не привело к кризису в общем ходе развития и более того не особо отразилось на собственно внутренних делах Боспора. С одной стороны этому поспособ- ствовали готы из «державы Германариха», захватившие власть на Боспоре пос- ле 370-х г. С другой, мирный характер гуннского протектората был обусловлен типичными для кочевников и зависимого оседлого населения взаимоотношени- ями. Представляется, что появление гуннов в Северном Причерноморье осла-