МЕЖВУЗОВСКИЕ ТОЛСТОВСКИЕ СТУДЕНЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ 2023 г.

Лев Толстой сквозь призму смыслов XXI века: Международные Толстовские студенческие чтения, посвященные 195-летию со дня рождения писателя 15 мечтает найти способ контакта с людьми, минуя «слова» и «фразы», но в самой стилистике размышления содержатся черты нового индивидуального языка, но- ваторской словесной изобразительности. Когда человек пишет, он не обращает внимания на окружающие его мелочи, не видит себя со стороны. Толстой же су- мел здесь сделать процесс писания ощутимым, увидеть то, что обычно не заме- чается. Он выбирает самые прозаичные слова: «закапанный чернилами стол», «серая бумага», но именно они оказываются наиболее выразительными. Молодой Толстой отстаивал свои художественные принципы в споре с ро- мантизмом, решительно отвергая субъективно-мечтательное видение мира и про- тивопоставлял ему взгляд трезвый и прямой: «Обед кончился; большие пошли в кабинет пить кофе, а мы побежали в сад шаркать ногами по дорожкам, покры- тым упадшими желтыми листьями, и разговаривать» («Детство»). Здесь нет ни тропов, ни эмоциональных эпитетов, ни характерной для романтической прозы лирической интонации. Автор просто называет вещи своими именами, но для этого приходится искать слова свежие, незатасканные. Вместо обычного «гу- лять» Толстой дает совокупность действий: «побежали», «шаркать ногами», «разговаривать» – и создает тем самым живой, ощутимый образ прогулки. Новой оказывается сама пристальность и прозрачность взгляда. Этот характернейший для Толстого прием Виктор Борисович Шкловский (литературовед, писатель, критик) назвал «отстранением» (от слова «странный», «сторонний») мира. У «отстранения» две основные функции. Первая – вернуть читателю живое восприятие окружающего. Толстой писал в своем дневнике в 1897 году: «Я обти- рал пыль в комнате и, обойдя кругом, подошел к дивану и не мог вспомнить, об- тирал ли я его или нет. Так как движения эти привычны и бессознательны, я не мог и чувствовал, что уже невозможно вспомнить. Так что, если я обтирал и за- был это, т. е. действовал бессознательно, то это все равно, как не было... Если целая сложная жизнь многих людей проходит бессознательно, то эта жизнь как бы не была». И во всех своих произведениях Толстой стремился преодолеть ав- томатизм мышления и чувствования, который возникает вследствие того, что люди бессознательно пользуются словами, не переживая заложенного в них смысла. Вторая функция толстовского приема – разоблачение зла, прикрывающегося словесными ярлыками. Изображая военные действия, писатель занимает пози- цию стороннего наблюдателя, воспринимающего происходящее непредубежден- ным взглядом. Война, которую патетически воспевали многие поколения поэтов и прозаиков, предстает в трактовке Толстого грубым и бессмысленным делом. «Миллионы людей совершали друг против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигна- ций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления». Приведенный пример демонстрирует также своеобразие синтаксиса и ком- позиции прозы Толстого. Его фраза (как и произведение в целом) создается