МЕЖВУЗОВСКИЕ ТОЛСТОВСКИЕ СТУДЕНЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ 2021 г.

16 которые она вела на протяжении их супружеской жизни с Львом Николаеви- чем, мы узнаем о том, что писатель был ярым противником феминистических настроений, так активно развивающихся в тот период, и часто преуменьшал значение женщин в обществе. По сути своей женщина для Толстого – своеоб- разный инкубатор, что лишний раз подтверждают его слова: «Женщина делает большое дело: рожает детей, но не рожает мыслей, это делает мужчина» [1]. Этой фразой он по сути своей обесценил не только умственные и душевные способности всех представительниц прекрасного пола, но и все труды своей жены. Ведь за 48 лет брака Софья стала для Толстого не просто женой, другом и матерью их 13 детей, но и секретарём, переписчицей. Она выполняла титани- ческий труд: помимо огромного количества домашних обязанностей в усадьбе, которые легли на плечи юной супруги, Софья разбирала абсолютно непонят- ный почерк мужа, по сути, графиня была неофициальным редактором писателя. Многие говорят, что на такие жертвы ради другого человека можно пойти только от большой любви, а мне так и хочется сказать, что только от сильной психологической зависимости. В дневнике Льва Николаевича от 28 сентября 1862 есть заметка, свидетельствующая о чувствах Толстого к юной супруге: «Пишу из деревни, пишу и слышу наверху голос жены, которая говорит с бра- том и которую я люблю больше всего на свете. Я дожил до 34 лет и не знал, что можно так любить и быть так счастливым» [1]. И, казалось бы, писатель, нако- нец, нашёл ту, с которой обретет гармонию. Но только вот загвоздка: Лев Ни- колаевич считал, что «любить – значит жить жизнью того, кого любишь» [1]. Если посмотреть на дальнейшую их бытие с супругой, то по сути его понима- ние любви более чем воплотилось в жизнь. Однако считать его нормальным ед- ва ли можно, ведь посредством банальной логики мы понимаем, что оба чело- века не могут растворяться в жизни друг друга, соответственно более слабый будет жить жизнью партнёра, более сильного в психологическом плане. Таким доминантным партнёром оказался Лев Николаевич, а Софья Андреевна поло- жила свою жизнь на алтарь ради него. И весь ужас ситуации в том, что Толстой такой жертвенности жены так и не оценил. Более того, стоит сказать и о его маниакальной любви к наблюдению за чужими страданиями. Ни для кого не секрет, что после рождения шестого ре- бёнка у Софьи Андреевны начались проблемы со здоровьем и врачи настоятельно не рекомендовали ей снова рожать, потому что погибнет либо она сама, либо не выживут дети. Так вот Лев Николаевич упрекал за это супругу, считая физиче- скую любовь без деторождения грехом, а в ответ на её отказ снова забеременеть сказал: «Если ты больше не будешь рожать, зачем ты мне вообще нужна?» [1]. Также есть свидетельства того, что чужие мучения вдохновляли писателя. Когда Софья Андреевна страдала от гнойной кисты, Толстой был категорически против операции. Более того, он воспевал погибель: «Я против вмешательства, которое, по моему мнению, нарушает величие и торжественность великого акта смерти» [1]. Он спокойно смотрел на мучения супруги, а его дочь Александра так писала об этом времени: папенька «плакал не от горя, а от радости» [3]. Толстого беспокоили социальное неравенство в российском обществе, ни- щета крестьян, бескомпромиссный царский режим. Смятение было частым гос-