МЕЖВУЗОВСКИЕ IX ТОЛСТОВСКИЕ СТУДЕНЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ 2020 г.

54 ключенных и «пошел на конвоира», крича: «Мерзавец! Как ты смеешь женщи- ну бить! Подонок! Ты лучше меня ударь, сволочь! На, бей меня, стреляй в ме- ня!» [3, с. 49]. Остолбеневший конвой не открыл огонь, несмотря на приказ, ру- гань и выстрелы начальника. Опомнившись, конвоиры всю колонну положили в грязь на дороге и стали ожидать приезда «охранного начальства» [3, с. 50] для дальнейших распоряжений. «Чернявый» был испанцем по имени Фернандо, как узнал потом автор, посаженный вместе с ним в карцер. Чудом было то, что кон- вой, оцепенев, не застрелил ни Фернандо, ни Жигулина. Автобиографическая повесть Жигулина является документально- художест- венным произведением, тогда как роман Толстого – художественным. История замысла и источников, прототипических ситуаций «Воскресения», начиная со случая, рассказанного Толстому А. Ф. Кони, хорошо известна. Но эпизоду с ребенком арестанта Толстой придает особую достоверность, документаль- ность, снабжая примечанием прямо в тексте романа: «Факт, описанный в книге Д. А. Линева “По этaпу”» [6, т. 13, с. 376]. Тем интереснее сопоставление двух фактов и двух эпизодов. В статье об «автобиографической прозе» словаря «Поэтика. Словарь акту- альных терминов и понятий» отсутствуют термины «автобиографизм», «авто- биография» или «автобиографический герой», но используется термин «автор- персонаж», а также отмечается, что в автобиографической прозе «субъект рас- сказа и его герой в составе произведения как целого не совпадают» [5, с. 10]. О герое автобиографической прозы сказано, что он «обладает своим собствен- ным кругозором и точкой зрения на окружающий его мир («внутренний» мир произведения), тогда как автор видит этот мир в его целостности» [5, с. 10], что бесспорно. Эта же точка зрения выражена в статье «Лермонтовской энцикло- педии» об авторе, повествователе и герое. «Отождествление повествователя с автором, – предостерегает «Лермонтовская энциклопедия», – нередко ведет к сужению проблематики произведения» [1, с. 25]. Таким образом, академиче- ские энциклопедии и справочники, различно понимая жанровый охват термина, сближаются в трактовке соотношения автора и персонажа. В последнее время многочисленные работы по теории автора отодвинули на задний план, а вернее, вобрали в себя рассмотрение категории автора-персонажа, рассказчика и даже автобиографического героя, равно как и теории автобиографизма. «Литератур- ная энциклопедия терминов и понятий» ограничивается термином «автобио- графия», называя автобиографией «описание» автором «своей жизни», раскры- вая смысл термина таким образом: «Собственная биография – жанр докумен- тально-художественных произведений, преимущественно в прозе» [4, стлб. 15]. Жигулин рисует эпизод из своей жизни, руководствуясь яркими воспоми- наниями, создавая предельно конкретную, пластичную драматургию. Резкий жест разорвавшего на себе рубаху Фернандо противопоставлен оцепенению конвойного, который «не понимал, что такое делается, он никогда не видел и не слышал подобного: безоружный человек шел грудью на направленный в него автомат» [3, с. 49]. Третий участник сцены, сам автор, кричит, пытаясь спасти «чернявого»: «Не выходи из строя – он тебя убьет!» [3, с. 49]. Этот динамичный