МЕЖВУЗОВСКИЕ IX ТОЛСТОВСКИЕ СТУДЕНЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ 2020 г.

37 Е. С. Красноухова, факультет русской филологии и документоведения ТГПУ им. Л. Н. Толстого, III курс (очная форма обучения) Научный руководитель – В. И. Абрамова ТОЛСТОВСКАЯ ЛИНИЯ В СЮЖЕТЕ РАССКАЗА С. ШАРГУНОВА «ДАЧА, ЖАННА, ДРАКА С ДУРАКОМ» Классическая литература – не просто потрёпанные томики, прочитанные не одним поколением, не просто сюжеты, которые знакомы каждому с рожде- ния, а истории, которые находили, найдут и будут находить отражение в любом историческом отрезке или литературе. Это устоявшиеся образцы, черты кото- рых можно выявить в современных произведениях. Так, в рамках данной статьи мы проанализируем толстовскую линию в рассказе современного писателя и журналиста С. Шаргунова «Дача, Жанна, драка с дураком». Писатель в своём небольшом произведении тонко проводит параллель между художественным миром Л. Н. Толстого и миром одиннадцатилетнего ребёнка, знакомящегося с романом «Война и мир». С. Шаргунов прочерчивает еле заметную линию, выводя Льва Николаевича из позиции «просто упомяну- той личности» в самостоятельного эпического героя. Он появляется в сюжете то тут, то там, так что невольно представляется картина, как старец с густой бо- родой по пятам следует весь августовский день за ребёнком: «Невидимый Лев Толстой почесал бороду», «…адресатом мольбы не мог быть никто, кроме Толс- того», «...это всё был Толстой» [1]. Но не только образ великого писателя преследует нас на протяжении по- вествования. Всё произведение пропитано духом Л. Н. Толстого. В современ- ную литературу возвращается мода на внимание к человеку, к жизни, к досто- верности. Все эти черты были присущи произведениям Льва Николаевича, а те- перь, как нельзя лучше, отражены в рассказе «Дача, Жанна, драка с дураком». С. Шаргунов уделяет внимание каждой детали при описании как образа главного героя, так и второстепенных персонажей. Различие между этими ти- пами героев прослеживается в том, что мальчика-рассказчика мы оцениваем со стороны его внутренних качеств, а остальных героев (Жанну, её отца и Сире) – по внешним характеристикам и речи. Главный герой в одиннадцать лет читает «Войну и мир», не просто прони- каясь сюжетом, а полностью погружаясь в атмосферу романа-эпопеи. Он, как карамель, грызёт главы, описывающие оставление Москвы, движение тяжёлых обозов, смерть Андрея. Раскалывает, как орех, моменты с Пьером, знакомство с Платоном Каратаевым. Мальчик вместе с тягучим повествованием романа- эпопеи «растворяется» в таком же тягучем августовском дне. Автор рассказа применяет толстовский приём «остранение» и создаёт на его базе единство пер- сонажа и природы. Ребёнок-рассказчик очень тонко чувствует окружающею его среду («Но в августе содержатся и тайны несчастий, боль отчаяния. <…>