Межвузовские VIII Толстовские студенческие чтения с международным участием 2018

41 По нашему мнению, Иван Ильич и Евгений Иртенев – отражение внутренних переживаний самого Толстого, его личного отношения к про‐ блеме жизни и смерти. Решение проблемы Толстой видит в «идеальной» жизни. Нет смысла в достижении эгоистических целей, нет смысла в слу‐ жении человечеству – и то и другое конечно. Смысл есть только в служе‐ нии Богу, выражающееся в любви к Нему. Любовь к Богу реализуется через осознание своего несовершенства и стремления к спасению своей души. Чтобы спасти душу, надо постоянно помнить о смерти, не делать того, что является грехом и отречься от самого себя. Этические взгляды Ф. М. Достоевского изложены в его последних пя‐ ти романах: «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток» и «Братья Карамазовы». В. В. Вересаев назвал героев Достоевского «не забывающими про смерть» [4]. Они полны ужаса перед смертью, напоминание о ней застав‐ ляет их содрогаться. Но это не тот страх, который присущ героям Толстого. «Человекозверь» Достоевского – Свидригайлов, видит вечность как «бань‐ ку с пауками» и считает это «непременно справедливым» бессмертием для своей души. Самоубийца Кириллов боится смерти, но ищет в ней личную свободу. «Вся свобода, – говорит он, – будет тогда, когда будет все равно, жить или не жить… Бог есть боль страха смерти. Кто победит боль и страх, тот сам станет бог». Так рождается «человекобог». Для «человекобога» борьба с жизнью превращается в борьбу со страхом перед смертью, а борьба со смертью – в борьбу с Богом. Достоевский негативно относился к «господам чугунных идей», от‐ нявшим у человечества веру в личное бессмертие души. По его мнению, главной причиной самоубийства молодых людей заключается в том, что «молодёжь так поставлена, что решительно нигде не находит никаких указаний на высший смысл жизни» [5]. Высший же смысл жизни отражён в этике писателя: всеобщее братство, христианская нравственность и лю‐ бовь. Человек, руководствующийся такой этикой, без труда разрешает для себя проблему жизни и смерти. Мы видим, что Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский разрешали проблему жизни и смерти через отношение человека к Богу. Проблема страха перед смертью и в том и в другом случае решается через личное спасение души, но суть этого спасения, его цель, отличны. Мы разделяем точку зрения Н. А. Бердяева, считавшего, что Толстой проповедовал с одной стороны «животное счастье как осуществление высшего, божественного закона жизни» [1, с. 245] , но с другой – крайнюю духовность, отрицание плоти, аскетизм. Такое решение неприемлемо для обычного человека, требуется особый склад характера. Напротив, этика Достоевского приемлема для всех без исключения, а в наше неспокойное время является единственно возможным вариантом выживания.