МЕЖВУЗОВСКИЕ VII ТОЛСТОВСКИЕ СТУДЕНЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ 2016 г.

77 а вечные и неизменные инстинкты, среди которых главные– похоть и со- весть. Борьба этих двух инстинктов наполняют человеческую жизнь, в том числе и историческую. Учение о похоти и совести– главное, к чему пришел великий писатель после чтения Шопенгауэра. Отныне Толстой рассматри- вал историю и общество в свете нравственных ценностей, в свете борьбы стихийных сил «похоти» и «совести» как «вселенских» инстинктов «зла» и «добра», «ненависти» и «любви», характерных для души человека. Все эти рассуждения наиболее полно отразились в последнем произ- ведении Толстого «Путь жизни», которым писатель дорожил и в котором собрал то, что считал главным в мировых религиях, учениях, произведени- ях выдающихся авторов прошлого и современного ему мира. Созданная в 1910 году книга состоит из 31 раздела, в основе которых лежит проблема нравственно-этического содержания. Высказывания Ар- тура Шопенгауэра цитируются 18 раз в таких разделах, как «Одна душа во всех», «Любовь», «Грех», «Половая похоть» и другие. Эти же идеи актуа- лизированы в художественных произведениях Л. Н. Толстого. Наиболее характерные для творчества Толстого мотивы мы соединили в пять групп: тема добра и зла, уважение, эгоизм, жизнь после смерти и альтруизм. Рассмотрим названные мотивы на материале рассказов «По- сле бала», «Ассирийский царь Асархадон», повестей «Люцерн», «Отец Сергий» и пьесы «Живой труп». Мотив добра и зла. В книге «Путь жизни» Л. Н. Толстой выделяет следующее высказывание Шопенгауэра: «Кто-то сказал мне, что… один и тот же человек бывает иногда добрым, как ангел, а иногда злым, как черт. И это совершенная правда…» [4]. В литературном наследии писателя эта тема проявляется в рассказе «После бала» (1903). Главный герой Иван Ва- сильевич становится свидетелем неприкрытой жестокости уважаемого им человека, который был известен своей добродетелью по отношению к доче- ри. «Я же не только любовался, но с восторженным умилением смотрел на них… <…> Чтобы вывозить и одевать любимую дочь, он не покупает мод- ных сапог, а носит домодельные», – думал я, и эти четвероугольные носки сапог особенно умиляли меня…» [5, с.11]. После бала картина резко меня- ется, изображая «…как он своей сильной рукой в замшевой перчатке бил по лицу испуганного малорослого, слабосильного солдата за то, что он недос- таточно сильно опустил свою палку на красную спину татарина» [5, с. 15]. Это вечное противоборство добра и зла в самом человеке объясняется Шопенгауэром через два вида познания всего на свете: «Один способ в том, что мы признаем себя отдельным существом ото всех других. Тогда мы не можем ко всем этим чужим нам существам чувствовать ничего, кроме равнодушия, зависти, ненависти, злости. Другой же способ познания в том, что все другие существа мы считаем связанными с нами, считаем, что мы то же самое, что и они» [4].