МЕЖВУЗОВСКИЕ VII ТОЛСТОВСКИЕ СТУДЕНЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ 2016 г.

55 женщин и из другого угла комнаты бросались поднимать нечаянно и не нечаянно уроненные платочки, наши матери носили коротенькие талии и огромные рукава и решали семейные дела выниманием билетиков; когда прелестные дамы-камелии прятались от дневного света,– в наивные вре- мена масонских лож, мартинистов, тугендбунда, во времена Милорадови- чей, Давыдовых, Пушкиных, – в губернском городе К. был съезд помещи- ков и кончались дворянские выборы» [2, с. 259–260]. Перечислительная интонация и нанизывание однородных синтаксиче- ских конструкций, синтаксический параллелизм, употребление диакопы (свечи: «сальные свечи», «восковые и спермацетовые свечи»; «нечаянно» и «не нечаянно»; «те времена», «наивные времена», «милых дам-камелий», «дамы-камелии»; последний пример являет собой одновременно диакопу и полиптотон) – все это создает впечатление особо важного для сюжета и всей идейной структуры зачина произведения. Справка: диакопа ( греч . – прорез) есть повторение одного или нескольких слов с одним или несколь- кими словами между ними для передачи глубокого чувства; полиптотон (греч. – многопадежие) – это употребление в предложении одного слова в разных падежах. Строго говоря, весь этот период, состоящий из одного сложного предложения с целой системой придаточных, есть не что иное, как так называемая эпимона – в греческой риторике прием задержки вни- мания на особо важной мысли путем повторения ее в разных вариациях (от греч. « эпимоне» – упорство, постоянство), а с точки зрения синтакси- са – еще и плока ( греч . – сцепление, плетение), т. е. сплетение повторений. Нельзя не отметить и особую роль синонимических повторов: «повозка», «карета»; «диваны», «мебель»; «стеариновый свет», «свечи». Отметим, что и в дальнейшем в этой повести Толстой использует при- ём перечисления деталей очень широко: при описании быта и занятий вдо- вушки, Анны Федоровны, и ее дочки Лизы, а также занятий молодого Тур- бина. Перечисляются бытовые детали при создании образа губернского города, даже в описании внешности героев (что в дальнейшем Толстому, с его склонностью рисовать динамический портрет, будет несвойственно). Интересна не замеченная до сих пор исследователями прямая реминисцен- ция из «Евгения Онегина» в «Двух гусарах»: Татьяна Ларина «в мыслях молвила: вот он» («Она сказала: это он!»), тогда как Лиза думает после встречи с Турбиным и корнетом Полозовым: «Может быть это не он, а он?» [2, с. 303]. Здесь Толстой использует приём, который античные ора- торы называли эпидзевксис – отдельные слова в тексте дублируются, сле- дуя друг за другом. Напомним о некоторых чертах поэтики списка у А. С. Пушкина, опи- раясь на исследования Ю. Н. Чумакова. Учёный в работе ««Евгений Оне- гин» А. С. Пушкина. В мире стихотворного романа » отмечает: « В поэтике Пушкина есть приемы, позволяющие ему экономно вместить в простран-