МЕЖВУЗОВСКИЕ VII ТОЛСТОВСКИЕ СТУДЕНЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ 2016 г.

180 «Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, весе- лый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку» [3, с. 422]. Простой народный язык выступает ярко у Толстого в тех местах, где он говорит о народе, рассказывая о войне: «Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и... опустилась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло всё нашествие» [3, с. 225]. «Война разгоралась, и театр ее приближался к русским гран и- цам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию ; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолко- вываемые » [3, с. 567]. Но роман Толстого – исторический роман. Толстому необходимо бы- ло точно передать колорит литературного и разговорного языка первой четверти XIX в. Он стремился к тому, чтобы в романе звучало «эхо» голо- сов изображаемой эпохи. Толстой добился этого. Стремлением Толстого сохранить колорит речи начала XIX в. объясняется и обилие так называе- мых «историзмов» в языке романа, т. е. слов, исчезнувших вместе с пред- метами и явлениями, характерными для той или иной исторической эпохи. «–Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку , – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику . – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целко- вых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются» [3, с. 780]. Толстой писал: «Когда я пишу историческое, я люблю быть до ма- лейших подробностей верным действительности». Речь героев романа, как и описание исторических событий, у него всегда верна действительно- сти» [4, с. 57]. Реалистическую манеру писателя характеризуют и изобразительные средства языка романа: олицетворения, сравнения, противопоставления и т. д. «На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, со- ставлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой бере- зы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, су- ками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично-растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами . Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.