МЕЖВУЗОВСКИЕ VII ТОЛСТОВСКИЕ СТУДЕНЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ 2016 г.

147 ском и умственном труде, направленном на совершенствование благопо- лучия общественной среды, в которой живет его семья. [3]. Создание се- мьи предстает у Толстого великим трудом, требующим постоянной жерт- венности супругов, а семейную атмосферу любви – основным условием воспитания детей как полноправных членов общества. В семьях, описываемых Л. Н. Толстым в «Войне и мире», противопо- ложность между супругами снимается в общении между ними посредст- вом взаимодополнения любящих душ. Это касается, прежде всего, семьи Марьи и Николая, в которой соединяются в высшем синтезе противо- положные начала Ростовых и Болконских. Прекрасное чувство «гордой любви» Николая к графине Марье, основанное на удивлении «перед ее душевностью», перед её возвышенным, нравственным миром, дополняется трогательной покорной, нежной любовью Марьи к человеку, «который ни- когда не поймет всего того, что она понимает» [5]. Отдельный пласт творческого наследия Л. Н. Толстого посвящен опы- ту «семейного зла». Именно «семейный соблазн», «горнило» семейной жизни, по мнению Е. Д. Мелешко, стал главным источником философии Л. Н. Толстого о непротивлении злу насилием. По мнению мыслителя, именно «семейный соблазн» особенно опасен и коварен, т. к. более всего «оправдывает грехи людей» [7], усиливая грех собственности, ожесточая борьбу между людьми, возводя в заслугу и доб- родетель животное чувство любви к своей семье. Эти строки автор писал на фоне разворачивающейся трагедии собственной семейной жизни [2]. Он считал, что «домашние», по самой сути родства не могут быть «закончен- ными» злодеями и врагами человеку, поэтому родным людям человек склонен многое прощать, забывать причиненное ими зло и т. д. Само род- ство, сама совместная жизнь с ними превращает их «зло» в их «слабость», делает человека как бы соучастником этого «зла» [2]. Семейная модель че- ловеческих отношений представляется Л. Н. Толстому общезначимой, так как возникающие в рамках семейной жизни отклонения от законов любви, вопиющие нарушения принципов человечности и нравственности в других ситуациях не выглядят такими шокирующими. Толстовский опыт переживания зла, во многом основанный на кон- фликтных отношениях в его собственной семье, сегодня оценивается исследователями как «субъективно-общечеловеческий», который был пе- режит писателем в единстве разума и сердца и был направлен на преодо- ление типичных, общезначимых проявлений зла, присущим глубинным интересам каждого человека [2]. Л. Н. Толстой считал, что зло в семье надо преодолевать, однако от- ношения в семье, по его мнению, невозможно урегулировать только на ос- нове изменения внешних условий жизни, не изменяя принципиально самих себя, своих отношений друг к другу. Писатель пришел к выводу о беспо-