МЕЖВУЗОВСКИЕ VII ТОЛСТОВСКИЕ СТУДЕНЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ С МЕЖДУНАРОДНЫМ УЧАСТИЕМ 2016 г.

141 Сразу после смерти писателя, 7 ноября, одной из распространенных версий в прессе стала версия о том, что великий Толстой предчувствовал свою смерть и как «ясновидец» решил остаться один, порвав все связи с жизнью. Основной в дореволюционной русской литературе о Толстомбыла вер- сия, выдвинутая А. Столыпиным. По его мнению, писатель покинул свой дом из-за «аскетичного порыва, охватившего душу могучего и вместе с тем бессильного старца» [1, c. 34]. Порыв этот мог спровоцировать Владимир Григорьевич Чертков – близкий друг Толстого и лидер толстовского движе- ния, подчинившись влиянию которого Лев Николаевич ушел из дома. Еще одна версия ухода связана с религиозными мотивами. 28 октября Лев Николаевич Толстой посетил Оптину Пустынь. Пробыв там недолго, на следующий день, 29 октября в 6 часов вечера, он отправился в другой монастырь – в Шамордино. Из этого возникла версия, что уход из Ясной Поляны связан с желанием Толстого уйти в монастырь, стать ближе к Бо- гу. Мережковский в своей статье оценивал уход Толстого как религиозное «преображение, чудо» [1, c. 32]. Некоторые его единомышленники, так же, как и сам Мережковский, утверждали, что религиозное просветление писа- теля – это единственный импульс, вызвавший его уход. Однако сестра Толстого, Мария Николаевна, выражала в письме иное мнение: «Он просто хотел успокоиться и пожить в тихой духовной обстановке… Я не думаю, что он хотел бы вернуться к православию…» [1, c. 267]. Существовала также версия, согласно которой Толстой уехал из св о- его дома вследствие конфликта с графиней Софьей Андреевной. Кон- фликт этот имел и материальную, связанную с вопросом о наследстве, и духовную сторону – расхождение во взглядах Льва Николаевича и Со- фьи Андреевны. Столь сложный конфликт не мог не сказаться на психологическом со- стоянии членов семьи Толстого. Известный российский психолог Шувалов утверждал, что семейная жизнь Льва Николаевича Толстого к концу его жизни стала напоминать «сумасшедший дом». Родственники писателя при- гласили московского психиатра Григория Россолимо, который поставил ди- агноз: «Дегенеративная двойная конституция: паранойяльная и истериче- ская с преобладанием первой» [2, c.27]. Психолог Шувалов назвал уход Толстого из дома незадолго до смерти «сложной формой самоубийства, дру- гими словами – подсознательным ускорением процесса смерти» [2, c. 27]. Все это послужило образованию аналогичной версии ухода Толстого. Версия об исчерпанности творческих сил писателя и мыслителя ут- верждалась в статье М. О. Меньшикова «Урок молодежи». Такие газеты, как «Русская земля», «Земщина», «Волга», писали, что уход старца – ре- зультат «старческого слабоумия» [1, c. 36]. Газета «Колокол» сообщала: «Граф ушел сам, не дожидаясь, когда его выгонят» [1, c. 36].