Российский конституционализм: история и современность. Сборник материалов IX региональной научно - практической конференции.

Российский конституционализм: история и современность 99 ключить договор о вынашивании ребенка могут только лица, для которых вы- нашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям. Встает вопрос: почему указанная норма получила право на существова- ние? Видятся две базовые причины. Первая – полное непонимание законодателем правовой сущности сур- рогатного материнства, а также полное непонимание характера правоотно- шений, которые возникают в данной области. Еще раз повторимся – право- отношения между суррогатной матерью и биологическими родителями вынашиваемого ребенка носят, с одной стороны, гражданско-правовой ха- рактер (оказание услуг, как бы странно это ни звучало), с другой – это от- ношения в области охраны здоровья. Никаких семейных правоотношений здесь нет и быть не может. Хотя, конечно, многие специалисты придержи- ваются иного мнения. В частности, В. В. Масляков и Н. Н. Портенко счи- тают, что суррогатное материнство относится к сфере семейного права и требует подробной регламентации в отдельной главе СК РФ [7]. Тем не менее включение суррогатной матери в круг субъектов семейного права вносит правовую неопределенность в судьбу ребенка, ею рожденного, а также защищает ее как настоящую мать. Это недопустимо по причинам, которые буду изложены далее. Вторая – отсутствие в семейном законодательстве юридического по- нятия "мать" и восприятие данного явления с точки зрения устаревших представлений. Действительно, ни в одном российском нормативно- правовом акте, включая СК РФ, нет понятия матери. Мы исходим из исто- рически сложившегося представления о данном лице. А также из некото- рых положений СК РФ и Закона об актах гражданского состояния, из ко- торых можно сделать вывод, что мать – это женщина, которая родила ребенка. И до появления альтернативных способов зачатия и рождения детей в этой аксиоме можно было не сомневаться. В настоящее время та- кого понимания недостаточно, что и приводит к вышеуказанным коллизи- ям. А. А. Серебрякова [8], считает, что "матерью родившегося в результа- те искусственного оплодотворения ребенка должна признаваться женщина, на лечение бесплодия которой направлены предпринимаемые процедуры". Однако ее мнение относительно обязания суррогатной мате- ри дать "письменное заявление, в котором обязуется не предъявлять ника- ких требований в отношении рожденного ею по программе суррогатного материнства ребенка", не поддерживается, поскольку данная женщина не должна рассматриваться законодателем как субъект семейного права, об- ладающий правами матери. В связи с этим представляется, что ст. 48 СК РФ следует дополнить ч. 1.1, которая должна регулировать вопрос установления происхождения ре- бенка при рождении его суррогатной матерью с указанием, что в данном слу- чае происхождение ребенка устанавливается от женщины, предоставившей свой генетический материал для его вынашивания и рождения на основании договора с суррогатной матерью.