РАДИ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ Материалы II региональной научно-практической конференции, посвященной 75-летию Победы в Великой Отечественной войне

21 вправе. Отсюда – особая жесткость звучания многих стихотворений С. Гудзенко, в частности, знаменитого «Перед атакой» [3, с. 188] (1942). В стихотворении до безжалостного натурализма обнажены подробности войны: «разрыв – и лейтенант хрипит» [3, с.188], «и выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую» [3, с. 189]. Часто эти подробности приобретают метафо- рические формы, которые, впрочем, не смягчают, а, напротив, усиливают ощу- щение жестокости войны: «вмерзшая в снега пехота» [3, с. 188], «окоченевшая вражда, штыком дырявящая шеи» [3, с. 188]… И самая развязка картины боя: Бой был коротким. А потом глушили водку ледяную, и выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую [3, с.188–189], – не приносит долгожданного покоя, – здесь только ощущение какого-то без- различия к своей судьбе и смертельной усталости. Эти свои черты – жесткость, суровость – лирический герой С. Гудзенко осо- знает достаточно отчетливо, как осознает и то, что он – лишь часть фронтового поколения. Вот почему нередко в стихах С. Гудзенко вместо лирического «я» появляется лирическое «мы» – как, например, в стихотворении «Мое поколение» [3, с. 189] (1945). «Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели», – так, опять же с отрицания жалости, начинается это стихотворение. Но вот что приме- чательно: оно не только о людях, не знавших жалости ни к врагу, ни к себе, о людях железной воли, – оно еще и о людях колоссальной внутренней честности и нравственной чистоты. Не случайно слово «чисты» не единожды повторится в стихотворении: «Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты» [3, с. 189], «мы пред нашей Россией и в трудное время чисты» [3, с. 190]. Да, это было поколение безупречно чистых в нравственном отношении людей – людей, готовых и идущих на самопожертвование. В произведении звучит – нет, не со- жаление, – просто сдержанно-суровая констатация того, что поколению лириче- ского героя не довелось изведать всей полноты счастья жизни: Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел, Нам досталась на долю нелегкая участь солдат. Но и в эти в целом, как всегда у Гудзенко, суровые стихи вдруг вторгается и другой мотив – мотив мечты, устремленности в будущее: А когда мы вернемся, – а мы возвратимся с победой, все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы, – пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду, чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы. Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям, матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя. Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем – все долюбим, ровесник, и ремесла найдем для себя [3, с. 190].