Исследовательский потенациал молодых ученых: взгляд в будущее - 2024

47 но подобным нам; связь с другим – это тайна. Оно – внешнее или, говоря проще, оно – другое (ведь быть внешним – пространственное свойство, оно, по- средством света, отсылает субъекта к себе самому), и это составляет все его бытие [2, с. 76]». Мир виртуального не создает Бога (или сверхчеловека), он приближает нас к встрече с ним (показывает возможную ситуацию этой встречи) – это та топо- логия пугающего, которая развертывается во встрече с Ничто, та топика, кото- рую мы ищем – трансцендентальный переворот от встречи с Иным. Встреча с Иным сходна со встречей со смертью, о которой пишет Левинас: «Приближе- ние смерти означает, что мы вступили в отношения с тем, что есть нечто совер- шенно другое; нечто, несущее в себе свойство быть другим и притом не вре- менно, так что мы могли бы вобрать его в себя в пользовании, – нет, такое нечто, само существование которого заключается в том, чтобы быть другим. Мое оди- ночество не подтверждается, но разбивается смертью [2, с. 75]». И поскольку цифровая сфера размывает традиционные границы между Я и Другим, и напротив, делает отчетливее встречу с Иным, человечество сталки- вается с призраком фрагментации, порождая новую онтологию, определяемую нелинейностью и изменчивостью, в которой видимость присутствия остается пу- стой факсимиле (монограммой/картушем), лишенной существенного веса, при- сущего подлинному бытию. В этом измерении нет опоры на первозданную почву прожитого опыта, на любой опыт вообще, на личную историю (и опять же, исто- рию вообще). Бытие-в-виртуальности, лишенное временной конечности и про- странственного воплощения, задающих субъективную топологию, погружается в состояние экзистенциальной отчужденности, опять же, подобное смерти, в ко- торой, по выражению Э. Левинаса, «и соблазн лукрециева ничто, и паскалево алкание вечности [2, с. 78]». Цифровизация предстает как предвестник экзистенциальной пустоты, когда сущность бытия затмевается искажениями, разобраться с которыми («выпря- мить», найдя нужный угол зрения, проявить их смысл) – вызов современному «субъекту» (Никому). В сердце виртуальности онтологический императив аутен- тичного существования уступает место всепроникающему чувству развоплощен- ного отчуждения, когда бытие оказывается втянутым в лабиринтную паутину технологических артификаций. В этом (за)зеркальном измерении онтологиче- ская глубина, характерная для бытия-в-мире, вытесняется головокружительной бездной, где горизонт смысла отодвигается на границы пульсации бесконечного регресса и всполохов прогресса. В отсутствие своеобразного онтологического якоря (чем в привычном мире может служить, например, регистр Языка, Символ (символизация)), привязывающего бытие к экзистенциальным опорам, виртуаль- ность становится безлюдным пространством (пространством без Я, где субъект предстает перед самим собой без трансцендентального оправдания), где Я только отпечаток, дрейфующий среди потока цифровых теней.