Молодежь и наука 2017

280 против, дана необычная сочетаемость: закрасться может сомнение, недоверие, но не счастье. В мире текста счастье закралось в пустоту, которая образовалась сразу в двух пространствах: с одной стороны, это пространство опустевшего дома, квартиры лирического героя, а с другой – это пространство души. Соче- тание закралось счастье не несет отрицательных коннотаций, а актуализирует другие смыслы: ‘осторожность’, ‘постепенность’, ‘нерешительность’. В РНКМ концептосферы «Любви» и «Счастья» взаимосвязаны. И в поэти- ческом сознании переживание счастья связано с влюбленностью: «…Как объ- яснить ему [сердцу.– М. П. ] шальному,/ Смиренно замершему вдруг/ Ему, что так давно молчало,/ Что счастье в будни – вон из рук…». Здесь дано своеоб- разное преломление вечного спора разума и сердца. Причём интересно автор- ское уподобление жизненного цикла человека неделе: будние дни – это время без любви, время, в которое нет возможности поставить чувства выше разума. Окказиональная трансформация фразеологизма вон из рук (изменение порядка следования компонентов и эллипсис) непротиворечиво свидетельствует о том, на чьей стороне окажется победа. В следующем стихотворении опять узуальное значение счастья как удов- летворенности жизнью сопровождается окказиональными представлениями: «…А мы идём сквозь мглу столетий,/ Не веря в счастье и обман…». В данном контексте автор соединил два противоположно оцениваемых явления в одно- родный ряд – счастье и обман . Счастье здесь – своеобразный объект веры. Ещё в одном стихотворении раскрывается узуальный, широко распростра- нённый в РНКМ, мотив пути к счастью: «…Звучит Шопен в тиши ночной./ Го- рит свеча, и ты со мной./ И танец ласк под звон сердец,/ И к счастью в небо под венец…». В данном случае представлен как бы вектор движения: счастье (где?) – в небе. По-видимому, дана отсылка к языковым штампам – пребывать наверху блаженства/ счастья . С другой стороны, актуализирован и известный мотив РНКМ – счастье как рай на земле . В сознании многих русских людей истинное блаженство, эдем, находится именно на небе, поэтому в данном случае вектор движения вверх, на небо обозначает стремление через счастье прийти к этому самому высшему удовольствию, божественному блаженству. Причём для уси- ления данных мотивов поэт включает в канву стихотворения свадебную лекси- ку « под венец », т. к. в сознании русского человека существует устойчивое пред- ставление о том, что браки заключаются на небесах, а счастливый брак – это опять же в какой-то мере небольшой, но рай на земле. Среди образных репрезентаций концепта «Счастье» стоит отметить «сча- стье – живое существо» и показавшуюся нам наиболее яркой пространствен- ную метафору счастья. Итак, в контексте «…Я искал в этой жизни счастье ,/ Оно тихо жило в те- бе…» счастье реализует образ живого существа. Одновременно актуализирует- ся узуальный мотив поиска счастья . В другом контексте «…В разгаре ночи по краю счастья / Несётся память, стерев ненастья…» счастье – это некая плоскость, объект окружающей дейст- вительности, у которого есть стороны (края). Реализуя образ счастья – плоско- сти, автор использует синтаксический параллелизм. Параллельны строчки::