Молодежь и наука – третье тысячелетие (2016)

224 свобода, неподвластная никакому закону, в том числе и нравственно- разумному. Н. А. Бердяев связывает свободу и творчество с желаниями челове- ка, «это обязанность человека перед Богом <…> богочеловеческое дело, а по- тому, считал он, новое, завершающее откровение будет откровением творчест- ва человека, началом эпохи Духа» [4]. Н. А. Бердяев видел в творчестве откровение человека, а не Бога, феномен духовного опыта, где «я», субъект творчества выше, первичен объект «не-я», так как «в акте творчества человек забывает о себе, устремляясь к тому, что выше его» [4]. Несмотря на то, что в творчестве человек выходит за пределы самого себя, сам продукт его дея- тельности конечен. Помимо этого Н. А. Бердяев касается трагедии трагедия творчества, ее неотъемлемой черты – одиночество творца. Творчество не может быть коллективно-всеобщим, оно всегда индивидуально. Эта проблема распа- дается у него на две составляющие части: трагедия творчества вообще, которая рассматривает трагедию творца со всех ее сторон, так и трагедию ученого, ре- форматора и так далее; трагедия творчества художественного, трагедия искус- ства, трагедия художника. Данные разновидности связаны между собой, в тоже время они различаются. Сходны тем, что имеют общую основу, а различны своей спецификой и уровнем проявления. Особая роль в раскрытии творчества не просто принадлежит свободе. Свобода выступает ведущим принципом – Бог и человек свободны, сама свобода предстает как божественный принцип. «В своей подлинной свободе человек божественен. Бог и человек есть дух. Бу- дучи свободным, человек творит, оправдание человека в его свободе, его твор- честве, его откровении. Для Бердяева главное – это оправдание человека, его философия ярко персоналистична, романтична, расцвечена тысячами красок человеческого бытия. Ясно, что философ с таким мировоззрением не мог быть противником тоталитарных режимов, лжи, зла, насилия и террора. Всеобщее воскресение достигается не в технике, не в революциях, а в божественной ду- ховной жизни» [5]. Однако творчество по Бердяеву имеет свою специфику. Для него творчество – это не просто «создание продуктов культуры или творчество «наук и искусств» [1], это не художественные произведения, написанные книги, картины, а это трансцендирование, «потрясение и подъем» всего человеческого существа. Исходя из этого, Николай Александрович разделяет творчество на два «разных акта»: внутренний (первичный, это творческое вдохновение, экс- таз, первичная творческая интуиция, благодаря которой возникает творческий образ и замысел) и внешний (вторичный). В первичной творческой интуиции, внутреннем творческом акте любви к человеку, «человек стоит перед Богом и не занят еще реализацией в мире и для людей. Если мне дано познание, то по- знание это, прежде всего, не есть написанная мною книга и не есть формулиро- ванное для людей научное открытие, входящее в круг человеческой культуры. Это есть, прежде всего, мое внутреннее познание, еще неведомое миру и не вы- раженное для мира, сокровенное» [6]. Это подлинно творческий акт, собствен- но творчество в его изначальной, бытийственной глубине. Таким образом, можно сделать вывод о том, что творчество реализуется у Н. А. Бердяева, «двумя путями – путем трансцендирования и путем объекти- вации» [1]. На первом пути «творчество направлено за рамки культуры, к веч-