III Милоновские краеведческие чтения

38 ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА ЭПОХИ В РОМАНЕ Л. Н. ТОЛСТОГО «ВОЙНА И МИР» Т. В. Сафонова доцент кафедры русского языка и литературы Тульский государственный педагогический университет им. Л. Н. Толстого Стремление к максимальной достоверности в изображении действительно- сти определяет характер языка произведений Л. Н. Толстого. В целом стиль пи- сателя переживает сложную эволюцию на протяжении всего его творчества: «Происходят не только функциональные перемещения внутри системы основ- ных социально-языковых категорий, из которых образуется стиль Толстого, но в разные периоды толстовского творчества резко меняются и самая структура тех стилевых пластов, состав тех речевых стихий, на которых покоится словес- ная композиция литературного произведения в стиле Толстого. Иссякают, отми- рают или отсекаются отдельные стилистические категории и формы, преимуще- ственно те, которые примыкали к старой литературно-книжной языковой тради- ции (русской и французской), и, наоборот, интенсивно развиваются, углубляют- ся и разрабатываются новые (иногда не менее архаистические в своих семанти- ческих истоках) формы стиля, в первую очередь те, которые ориентируются на разговорную речь и просторечие, на крестьянский язык и стили устной народной словесности, на живое ораторское слово» [Виноградов, 1939, 117]. Органический синтез разнородных языковых элементов, обусловлен- ный тенденцией к реалистичности, обнаруживается, например, в романе «Война и мир». Областные единицы, фольклорные выражения, солдатское просторечие составляют основу языка героев, представляющих в произведении народные образы и типы. «– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кирилло- вич! – сказали другие голоса»; «– Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит. Бог сыскал. Одно, гово- рит, мне свою старуху и деток жаль. И так-то заплакал старичок»; «– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребята- ми. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали...»; «– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки…»; «– Хорошо ездит, а? А на коне-то каков, а?»; «– Картину писать! Как намеднись из За- варзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет! Да, уж такого молодца поискать!»; «– Аринка, глянь-ка, на бочкю сидит! Сама сидит, а подол болта-