III Милоновские краеведческие чтения

15 Естественно возникают вопросы: существовала ли все-таки «специальная оружейная легенда» [5, с. 154] о подкованной тульскими мастерами стальной блохе, и если да, то опирался ли на нее Лесков? Или вся история – плод творче- ской фантазии писателя? Есть основания полагать, что легенда все-таки существовала, ибо на туль- ской земле, в том числе и в среде оружейников, вообще было сложено немало легенд – например, о татарской царице Тайдуле, об атамане Кудеяре и его со- кровищах, о посещении Тулы императором Петром Первым и его «простом» общении с мастерами-оружейниками и о многом другом. Тем более что ряд современных исследователей творчества Н. С. Лескова отнюдь не отрицают связи «Сказа о тульском косом левше…» с мифологической основой (Л. Аннинский [1], А. Ранчин [7] и другие). Думаем, что Н. С. Лесков взял за основу услышанную им легенду, но при этом заметно расширил, обогатил ее, внес в сюжет новые элементы, серьезно поработал над языком произведения, придав ему сказовую манеру, что делает историю, изложенную в «Левше», действительно оригинальным авторским со- зданием. Так что писатель отнюдь не лукавил в отношении собственного «со- чинения» «Сказа…», а категорическое отрицание Лесковым наличия особой «оружейной» легенды, на которую он якобы опирался, – это только стремление писателя дать отпор наиболее недоброжелательным критикам. Немало споров вызывает проблема наличия прототипа у главного героя «Сказа…» – левши. Современный тульский литературовед М.В. Майоров счи- тает, что у этого персонажа прототипа не было, объясняя это следующим: в то время, когда жил лесковский левша – а это первая половина XIX века – детей, которых отдавали в обучение оружейному делу, серьезно учили арифметике, геометрии, рисованию, а левша «неуч», он все привык делать «на глазок». Это подмечают и англичане. Обращаясь к левше, оказавшемуся в Англии, они гово- рят: «…если бы вы из арифметики по крайности хоть четыре правила сложения знали… тогда бы вы могли сообразить, что в каждой машине расчет силы есть, а то вот хоша вы очень в руках искусны, а не сообразили, что такая маленькая машинка, как в нимфозории, на самую аккуратную точность рассчитана и ее подковок несть не может» [3, с. 307–308]. На это замечание левша и не возра- жает: «Об этом… спору нет, что мы в науках не зашлись, но только своему оте- честву верно преданные» [3, с. 308]. Вот она, очень важная мысль произведения: любовь к отечеству и предан- ность ему побуждают тульских мастеров перехитрить англичан – сделать для крошечной блохи микроскопические подковки. И не так уж и важно, что «дансе делать» блоха в этих подковках не может – не рассчитана тяжесть. Но ведь «обули» же туляки английскую блоху, а вместе с нею – и английских мастеров! Сделали невиданное, чему англичане немало подивились! М. В. Майоров, ссылаясь на авторитет литературоведа Н. А. Щегловой, го- ворит о том, что левша – это «фарс, карикатура на тульского оружейного ма- стера» [6], объясняя это тем, что и внешне он непригляден – неказистый, косой, с выщипанными на висках волосами, крестится левой рукой – некий знак связи с «нечистой силой».