II Милоновские краеведческие чтения

71 И там уму В тюрьме тюрьму Еще придумалось устроить… Легко ему Во мраке – тьму , В теснине – тесноту удвоить! В целом цитируемый композиционный фрагмент стихотворения (с точки зрения лингвопоэтики) создан со значительным опережением своего времени: рваный ритм, броские аллитерации, лексические повторы и внутренние консонантные созвучия 2-й части текста передают то миро- ощущение лирического героя, которое будет свойственно человеку «атом- ного века». Хотя хаос временами «дышал» в стихах Баратынского и Тют- чева, но у Батенькова это безнадежней и острей, как будет у поэтов, пере- живших первую и вторую мировые войны, а также у изломанных техно- кратизмом шестидесятников. Вот дальнейшие строки «Одичалого»: Там пушек ряд, Там их снаряд; При каждом входе часовые. Кругом крутят, Кругом шумят Морские волны лишь седые. Куда пойти? Кому прийти Сюда, без ведома смотрящих? И как найти К родным пути, Где даже нет и проходящих? Важную роль в стихотворении играют пейзажные зарисовки. Они также участвуют во многочисленных текстовых антитезах. Картины рус- ской природы, возникающие в памяти заключенного, овеяны светлыми воспоминаниями. Скудная финская земля и волны холодного Балтийского моря окрестностей крепости Свартхольм угнетают его. Несколько раз на протяжении стихотворения возникают эти гнетущие пейзажи. Вот отры- вок из 2-й части: Вон там на воздухе висит, Как страшный остов, камень голый, И – дик и пуст – шумит, трещит Вокруг трущобой лес сосновый. Там серый свет, Пространства нет – И время медленно ступает…