II Милоновские краеведческие чтения

41 сущей тоску одиночества и чужой – видится Тула в первой части повести. Город появляется перед героем, подъезжающим на поезде к Московскому вокзалу, в закатных лучах «задыхающегося» солнца, которое привезли в вагоне «на множестве полосатых диванов» в Тулу. И здесь солнце как бы умирает. Мы наблюдаем пребывание автора писем в городе, погру- женном в ночную мглу, когда все «так странно, так страшно», когда нель- зя понять, «где трава, где уголь». Образ солнца появится опять в самом финале повести. И снова «огромное пунцовое солнце на множестве сон- ных тел» везут в вагоне, только теперь обратно – в Москву. Завершается повесть картиной восхода. Через все письма одинокого влюбленного проходит лейтмотивом об- раз вокзала. «Мост с надписью «Упа» поплыл по сотне окошек», и от- крылся «быстро несшийся навстречу город» – такой удивительно «по- движно-неизбежной» мы видим Тулу глазами героя в первых строках по- вести. Но собственно города-то и нет. Сама Тула представляется герою через призму вокзала – это город ожидания, смирения, терпения. Герой как будто пережидает Тулу, превозмогает ее в полосе отчуждения. Созда- ется впечатление, что этот человек не покидает вокзала, хотя он неодно- кратно пишет о конке, которая является для него связующим звеном меж- ду вокзалом и центром: «Там подходит конка, и перепрягают. Поеду осматривать город» [3, 27], «Пойду осматривать город. Он в стороне остался. Есть конка, да не стоит; ходьбы, говорят, минут сорок» [3, 28], «Последний вагон тульской конки подошел из города. Захлопали откид- ные спинки скамей. Последним сошел человек с письмами…» [3, 28]. Без- условно, герой побывал в Туле. Но образа города нет. Зато вокзал описан в мельчайших деталях. Он живет и дышит: шумит в вокзальном ресторане московская съемочная труппа, снимавшая в Кремле эпизод кинофильма «Смутное время», прогуливаются люди вдоль багажной стойки, бегут по путям нашпальные огоньки, раздаются свистки паровозов, мимо дебарка- дера скользят вагоны, семафоры отражают звезды… Вокзал в первой части повести разрастается до размеров вселенной. Тула во второй части показана глазами старика из гостиницы на По- сольской. Пока пишутся обрывочные письма влюбленного поэта с вокза- ла, номер старика живет странной ночной жизнью. Старик не спит, хотя провел трудный день. Он вспоминает, как был свидетелем съемок «Смут- ного времени» в Кремле – он разочарован и удручен современным искус- ством. Название этого фильма, которое дважды упоминается в повести, явно видится Пастернаку символичным. Тула, по которой гулял днем ста- рик, изображена в нарочито фольклорном духе. В небе «колобком» тает месяц, голоса встречных «промаслены еденым и питым. Рыжик, ржаная коврижка, сало и водка пропитали даже эхо, соловевшее над рекой» [3,